- Я хочу тебя поцеловать… – низкие, хриплые вибрации его голоса опутывают сознание, заставляют почувствовать мгновенный жар в груди и голове, который медленно расползается по всему телу. - Но это неправильно, - добавляет он.
А мне хочется возразить на это заявление, но Максим уже, по-моему, все решил. И за меня тоже!
- Пока мы друзья с перспективой на большее.
«А мне не хочется быть просто друзьями! Я хочу стать твоей женщиной, любимой и единственной!»
Слова долго перекатываю на языке, так и не решаюсь произнести их вслух. Находясь в теплом коконе объятий Максима, я совсем не замерзла: но разве это имело значение, если колючий холод медленно расползался внутри, царапая сердце?
Порывы хлесткого влажного ветра обжигают кожу лица. Бой с ветром Максим проигрывает. Как бы ни пытался он в ладонях спрятать мое лицо, ветер хитрее и беспощаднее.
- Все, хватит, налюбовались, - касаясь моего замерзшего носа, повелительным тоном проговорил идеальный мужчина, сурово сведя брови на переносице.
Мое упавшее настроение от этой заботы взлетает выше облаков, и совсем не хочется таить эту трепетную радость в себе. Я уверена, глаза мои сияют особым, счастливым светом. Я его чувствую у себя внутри, он пришел на смену холоду.
- Не быть нам друзьями, Котенок, - низкий, хриплый голос Макса срывается на моем прозвище.
Рванный вдох и через секунду мои губы попадают в сладостный плен. Обжигающий, страстный поцелуй разгоняет кровь по венам. Все звуки вокруг вмиг исчезают, словно кто-то нажал на кнопку «stop».
Рука Макса зарывается мне в волосы, тянет их аккуратно назад, открывая безграничный доступ к лицу и шее. Горячие влажные поцелуи оставляют след на каждом сантиметре кожи. Я пытаюсь набрать полные легкие воздуха, но от удовольствия, что дарят его губы, каждый вдох срывается. Есть опасность, что я просто задохнусь...
- Совсем стыд потеряли! - старушечий, скрипучий голос неожиданно раздается возле нас.
Он заставил меня подпрыгнуть на месте. Максим прячет мое лицо у себя на груди, прижимая крепко ладонями к себе.
Бабушка неспешно уходит, но продолжает ворчать, вставляя в каждое предложение «бесстыжие», «развратники».
Мои руки поднимаются и обхватывают его поясницу. Я слушаю бешеный стук его сердца, которое бьется в унисон с моим. А, может, это мое сердце стучит у него в груди?
- Пойдем, я тебя покормлю, - делая шаг назад, он заглядывает в мои глаза и улыбается в ответ на мою улыбку.
Держась за руки, мы поднимаемся к стоянке, обгоняем бабульку, которая провожает нас недовольным взглядом.
Когда мы вышли из небольшого уютного ресторанчика, сумерки сменила ночь.