Интересно как там Лютольф? Адвокат по случаю взял выходной и все часы провел тет-а-тет со Стефанией.
Бренчу в кармане оставшимися монетками — сдачей из кофейни.
— Поехали? — предлагаю Зинаиде, та охотно соглашается.
Беру маму под руки и вывожу из торгового центра. Спускаемся по ступеням, минуем парковку, и Зинаида Федоровна начинает вертеться.
— Стой, а куда ты меня ведешь?
— На остановку. Дождемся автобуса и вернемся к Марку и Стеше. Денег на такси у меня нет.
— Да чтоб я и на общественном транспорте, — капризничает мама.
Зинаида величаво отстраняется, заприметив неподалеку серебристое авто, уверенно топает к водителю. Я просто наблюдаю за матерью и понятия не имею, что она задумала.
Зинаида Федоровна замирает возле тачки и неизвестный мужчина приспускает стекло. К стыду, маменька упрашивает «красавчика» подбросить двух весьма симпатичных девиц бесплатно. Но «красавчик» отвечает, что занят ожиданием собственной жены и детей.
Этот факт Зинаиду ничуть не смущает и она тут же разворачивается к соседней машине. Там водитель менее сговорчив. Он принимает Зинаиду за побирушку и молча протягивает ей пятидесятирублевую купюру.
Мама, конечно, возмущена, но когда она отказывалась от денег?
Фырча по пути, Зинаида Федоровна прячет бумажку в карман шубы и безрезультатно ковыляет обратно. Нет, она больше не намерена выманивать деньги.
Теперь мама достает телефон и вызывает нам такси за свой счет. Так что едем домой в комфорте и тепле.
Наши отношения с Марком достигли доверительных, поэтому у меня теперь есть личный комплект ключей от дома.
Прощаюсь с Зинаидой Федоровной и отправляю ее отдыхать в арендованную квартиру.
Быстренько прошмыгиваю мимо консьержа-женоубийцы и поднимаюсь на лифте высоко-высоко туда, где меня любят и наверняка заждались.
Тихонько отпираю стальную дверь и блаженно выдуваю ртом воздух, оказавшись дома. В глубине слышится звук телевизора и разговорчики Лютольфа с дочерью.
Дабы не портить идиллию осторожно снимаю сапоги и курточку, потом на цыпочках крадусь в детскую.
Там повсюду разбросаны игрушки и приятно пахнет молочной кашей. Стефания в кофточке и колготках наизнанку восседает на диване, указывает пальчиком на отца. Лютольф по-домашнему в футболке и спортивных шортах расположился рядом на полу, лишь облокотился на диван.
— Он! — повторяет Стефания, — он!
— Не «он», а папа. Повтори па-па, — терпеливо отвечает Марк.
— Он!
— Да ёлки-иголки…
— Ёки!
— Конечно, Стефания Марковна, ёлки-то ты сразу запомнила…
А дочь довольная. Смеется и машет кулаками, наподобие «есс»! Нет, не потому, что докучает отцу, просто меня увидела. Я бросаю все на свете и спешу поздороваться с малышкой.