– Как? – не понял её муж.
– Трогаете губами здесь, здесь и здесь, а рукой здесь?
– Я твой муж, я хочу ласкать тебя, и хочу, чтобы ты ласкала меня, моя Лаат!
– Но… Каридис и Энаиф тоже мои мужья, почему же они меня так не ласкали?
– Малышка, они лёккэры. Они могут тебя так ласкать, и будут это делать, если ты захочешь. Только не сегодня. Они, как ты знаешь, были ранены, защищая тебя, моя диссини, от врагов нашего королевства, и сейчас ими занимается лекарь. Позволь, сегодня я всё сделаю сам, – и Повелитель опять прикоснулся губами к губам девушки.
Поцелуй всё углублялся, а руки тем временем путешествовали по её телу, ловко избавляя его от скромного клочка одежды, прикрывающего девичью грудь.
– Лаат, моя сладкая Лаат, – шептал Санах, ни на мгновение не прерывая свои сладостные поцелуи.
Почувствовав, что грудь девушки стала вздыматься быстрей, а дыхание участилось, он провёл влажную дорожку до левого соска, легонько дунул на него, а затем втянул его в рот, провёл несколько раз по нему языком, отмечая, что сердечко застучало быстрее.
– Сегодняшняя ночь будет ночью нашего блаженства, моя сладкая Лаат, – обещал он девушке, соединяя ладонями её груди и выбирая, какую бы из них приласкать.
А Лаатая вдруг отчётливо вспомнила, как недавно другой мужчина точно так же сжимал их, а затем тёрся об них чем-то отвратительно-мерзким, при этом натужно пыхтя, а потом размазывал по ним склизкую гадость. Девушка дёрнулась, машинально прикрыла рот ладонью, предупреждая рвотные позывы, и постаралась отстраниться от тяжело, совсем как Райтен тогда, дышащего Повелителя.
– Лаат, девочка моя, что случилось? Чего ты испугалась? – непонимающе спросил он, стараясь опять прикоснуться к яркому крепкому соску.
– Я… мне не нравится, когда меня трогают здесь, – Лаатая стыдливо прикрыла ладонью грудь. – Мой Повелитель, я уже исполнила свой супружеский долг, могу я идти в свои комнаты?
– Эм-м, – опешил Повелитель, – а я ещё не начал исполнять его. Пойми, Лаат, есть ещё очень много приятных вещей, которые я намерен тебе доставить, – и он потянулся, чтобы мягко отвести руки девушки, стыдливо прикрывающей обнажённое тело.
– Каридис поклялся! – почти со слезами выкрикнула она.
– В чём? – угрюмо спросил мужчина.
– В том, что вы не будете бить меня плёткой и привязывать к столбикам кровати!
– Посмотри, малышка, здесь нет ни плётки, ни столбиков!
Девушка упрямо молчала, сжавшись в комок.
– Лаат, не бойся меня, я хочу, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя! И чтобы ты добровольно отдала мне то, что принадлежит мне по праву твоего мужа.