— Ну перестань… — я опускаю глаза в кружку и с облегчением выдыхаю, потому что запах маргарина с красителем перестаёт раздражать мой чувствительный нос, и меня отпускает тошнота.
— Точно тебе говорю! — подруга отворачивается и идёт к окну, — Говорят, в этом году сентябрь тёплым будет, — распахивает створку настежь и высовывается на улицу, перегибаясь через подоконник.
— Ты куда, ненормальная, — я подхватываюсь к подруге и втягиваю ее за подол халата обратно в сестринскую, — Одурела, — осуждающе качаю головой, глядя на ее глупую улыбку.
— Запах просто обалденный, — она делает глубокий вдох, и я зеркаля ее, тоже вдыхаю, — Мокрой листвы и яблок… Кстати, мне ж бабушка целый пакет наложила.
Светлана срывается с места и спешит к шкафу с верхней одеждой. И это хорошо. Потому что, если бы она сейчас посмотрела на мое позеленевшее лицо, скрывать своё положение дальше у меня б не вышло.
Дверь в кабинет распахивается, и в проёме появляется лицо дежурной санитарки.
— Марья, ты сказать просила, как Громова пожалует. Иди.
— Спасибо, теть Наташ, — отзываюсь я и глубоко дышу, приходя в себя.
Что ж кроет то меня так? Хоть под капельницу с церукалом сдавайся.
— Ты иди быстрее, — санитарка поправляет выбившиеся из-под косынки седые волосы, — А то я слышала, что она в реанимацию уходить собралась.
— Поняла. — беру со стола своё заявление об увольнении и спешу к выходу из кабинета.
— Удачи, Марусь, — Света с хрустом откусывает сочное яблоко и плюхается на диван, — Теть Наташ, яблочко или чаю с пирожным хотите? Марья проставляется.
— Уходишь от нас, значит…. Кто ж люд простой лечить будет? — качает головой женщина, — Да оно и правильно, нечего девкам молодым с образованием здоровье гробить. Я вот всю жизнь здесь отработала. Пока эти телеса с каталки на каталку потягаешь… Две грыжи себе заработала, — плюхается на стул возле стола и стягивает с головы косынку, — Ой, молодицы, дай правда очахну, посижу с вами. Что там с чаем?
— Это я быстро! Только кружку вам помою, — Света закусывает зубами яблоко и включает чайник.
Выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Медленно скольжу взглядом вокруг себя, пока иду до кабинета глав врача. Мне тоже очень жаль уходить. Хоть и условия здесь мягко говоря неказистые, Громова собрала вокруг себя замечательный персонал, и на сколько я знаю, постоянно выбивает им всевозможные премии. Поэтому, за свои места люди держатся руками и зубами.
— Дочка!
Я резко торможу, потому что за рукав халата меня хватает седой мужчина.
— Вы плохо себя чувствуете? — я цепко осматриваю его лицо. Не похоже, чтобы старинку было плохо, — Или на посту медсестры нет?