Эти слова привели Эллину в чувство. Она вытянулась в струнку, напряглась, готовясь к тому, о чем ее предупреждала мать, о чем болтали служанки на кухне — к боли, крови, разрывам. Повелитель выругался:
— Еще одна маленькая идиотка! — он потянулся к чему-то находящемуся рядом с кроватью и на пересохшие в один миг складочки обрушился поток масла.
Не сразу, но девушке удалось расслабиться под чуткими пальцами. Повелитель втирал масло сидя между ее раздвинутых ног и почти не касался других мест. Когда напряжение ушло из тела девушки он прижался ко входу, немного раскрытому, припухшему, блестящему от масла и вошел.
Это было странно. Эллина лежала под тяжестью мужского тела и не понимала, что она ощущает. Немного тяжело. Тянет где-то внизу, словно она порезала палец. А еще скользко от масла, которое растеклось по телу, и попало не только туда, куда его втирали.
— Все! — повелитель странно хмыкнул, поднимаясь с ее распростертого тела. — Ты больше не девица! Можешь возвращаться в свою комнату! — мужчина освободил девушку от шелковых пут, шлепнул Эллину по попе: — забирай свои тряпки и уходи!
Растерянная и недоумевающая линдийка сползла с высокой закуталась в свое платье и медленно, покачиваясь, ощущая влагу и масло между ног, двинулась к выходу. Повелитель вновь был в маске. Его обнаженное тело блестело от пота, а налитой орган гордо дыбился среди курчавых волос. Он продолжал желать, но не тратил свой огонь на нее.
— Повелитель, — прошелестела Эллина, упрямо глядя в пол, — почему вы отсылаете меня?
— Потому что ты холодна, как вершина горы, — насмешливо отозвался он. — Снега и льда в моем замке достаточно. Неужели моя забота о тебе не заслужила ответа? Ты сжимаешь зубы, и отворачиваешься, ожидая моих прикосновений. Зачем мне кусок льда в постели? Я поступлю так же, как мужчины вашего города, приглашу к себе девчонку с горячей кровью.
Эллина не вынесла таких слов — ее гордость, ее честь были уязвлены! Ведь еще полчаса назад господин шептал ей, как она прекрасна! Как горяча! А гаремные кумушки моментально разнесут по этажам весть о том, что новая игрушка холодна. В ней боролись воспитание, разожженный огонь страсти и честолюбие. Если ей суждено стать игрушкой, она станет лучшей игрушкой этого гарема!
Развернувшись девушка шагнула к мужчине, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам! Повелитель усмехнулся, ответил на поцелуй, потом уронил игрушку на согнутую руку:
— Со мной? До конца? Все что пожелаю?
Залившись краской Эллина снова прижалась губами к губам — иногда целоваться легче, чем говорить. Подхватив ее за талию, господин вернулся к постели. Усадил на край, позволив мельком увидеть расплывчатое розовое пятно в центре простыни, встал между ее раздвинутыми ногами: