утащили. И это всё за один день!
— Чёрная полоса в жизни? Может быть халатность? — неуверенно предположила я, ёжась под рентгеновским зрением старого Ведуна.
— Хе! Может…. А скажи тогда, как так вышло, что я до тебя хотел ещё вчера дойти, а не смог? Вот ей богу, чем ближе подхожу, тем сложнее дальше шагать. То змея чуть не цапнула, хотя я их тут завсегда вывожу по весне. То чудом не улетел в помойную канаву, куда Кирава отходы сваливает гнилые, а после и вовсе деревом чуть не убило! Сушина, чтоб ей пусто было, лопнула от ветра, да как даст стволом по тропке! Я в одну сторону — сапоги мои в другую! А последней каплей был большой сосун, что по руслу ручья сюда зачем-то залез, да как давай меня своими мальками оплёвывать…
Поначалу мне ещё удавалось сдерживать улыбку на губах, когда старик этак задорно освещал свои злоключения, но на большом сосуне я не выдержала, и едва заметно хрюкнула от смеха. Но вредный старик и это углядел…
— Ая-яй! Как не совестно! Тьфу! — и натурально плюнул на земляной пол. Тут конечно и так грязно, но гадить-то зачем? — В стечении всего мне пришлось резать плашку удачи, чтоб до дому твоего добраться. И смотри, — тут старик вынул из рукава на половину почерневшую, словно заплесневевшую, деревяшку, на которой ещё угадывалась сложная вязь из штрихов, обрамлявшая несколько рун, — Она почти всё. Отработала… Кто ты, или что ты? И зачем здесь? Бести мертва — утопла девка, я это сразу понял. Говоришь ты шибко бойко, ни одна девка так не может, тем более не могла Бести — проклятая отшельница. М?
Какое-то время старик смотрел на меня очень внимательно, а я вся в панике, сомнениях и страхе стою, и не знаю, что сказать. Толи признаться, толи в партизанщину играть. Но так или иначе жизни мене тут более нет…! А Ведун ещё и рукоять ножа своего поближе к животу передвинул, чтоб значит сподручнее выхватить его было. Того и гляди зарежет…
— Я ничего не помню, дедушка. Я не знаю, что Вам сказать, — еле выдавила я из себя, с трудом удерживая глаза от слёз.
— Ну тогда баста девонька. Теперича вот как сработаем: вечером дружина защитная через нас пройдёт, за поместным налогом, так я тебя им в счёт оплаты казне лорда сдам. Хватит! Шестнадцать зим на шее у нас висишь. А теперь ещё и неудачу приносить начала окружающим! Собирайся! Бери всё что есть полезного и дуй за мной. Прикрою пока от тебя честных людей в своей избе — там у меня обереги каменные стоят. Их надолго хватит. И не озоруй — накажу! — погрозив пальцем, старик вышел наружу, оставив меня в совершенно потерянном состоянии. Ведь вроде только начала обживаться, входить в курс дела, изучать местные правила — и вот уже гонят…