Звучала и более забористая ахинея, словно меня похитили инопланетяне, которым уже наскучило играться с анальными зондами и до одури хотелось старого доброго брэйнфака. Но свою роль разведчик отыгрывал хорошо. Пришлось между ответами сделать ему комплимент.
В хорошее расположение духа меня привело осознание того, как мало разведка Содружества знает про меня. Если на то пошло, Ник Айронсайд не был честным непорочным служакой. Водились за ним грешки серьезней рукоприкладства, обмана непосредственного начальства и махинаций с госимуществом. Пришлось выстрелить в спину своему бойцу, решившему сдаться китайцам.
Да, затея собеседника предсказуема. Сейчас собьёт с толку, закошмарит, организует смертный приговор военно-полевого суда, а потом на горизонте замаячит заманчивое предложение открыть двери убежища законным властям Содружества. Хрен его знает, как у него в башке не подрались две взаимоисключающие идеи: наличие у меня доступа в безопасное убежище и моя активная жизнь на зараженной поверхности. С другой стороны, я ведь могу выполнять чье-то задание? Вот и трекер Пип-Боя выдал меня с потрохами: раз в три дня Ник бывал у входа в сто одиннадцатое. А значит что? Правильно! Получал инструкции, припасы, передавал добытую информацию.
Мне принесли банку чистой воды и чашку с лапшой быстрого приготовления. В которую, однако, забыли налить кипятка. Как и выдать мне вилку. Ничего, справился. Какой-то детский лепет, а не пытки. Даже руки не сковали за спиной.
После обеденного перерыва вопросы повторились. Теперь разведчик играл в «злого следователя». Для физического воздействия этот гад пригласил моего знакомого ирландца. Поскольку честные ответы разведчику категорически не нравились, Прауд повторял вопрос на повышенных тонах и угрожал суровым трибуналом. Но быстро потерял терпение и приказал сержанту Доэрти как следует врезать мне.
— Делай свою работу, пэдди, — поприветствовал бывшего подчиненного.
Я не чувствовал к нему никакой ненависти — обычный биоробот, исполняющий свою программу.
— Не беспокойся, янки.
С трудом удержал желание вмазать ему и возглас: «Ты кого янки назвал, пес?». Сильный удар кулаком в живот сложил меня пополам. На ногах устоял чудом, но ровно до следующей оплеухи.
— Давно тебя повысили, Базз? За расстрел безоружных?
— Отвечай на вопросы, козлина!
Теперь на каждый последующий вопрос требовал сообщить мой статус. В ответ получал пинок или дубинкой по ляжке. Боль расходилась волнами и терпеть ее удавалось с трудом. Не иначе срабатывал скрытый талант Железнобокого. Однако, чертов предатель по лицу не бил и не калечил. Допрос велся с пристрастием, но не переходил черту.