— Отдай ее мне.
Блуд рыкнул с предупреждением, рывком поднимаясь на лапы.
Сиплый, старушечий голос заставил Захара мигом напрячься и резко обернуться. Как-то на инстинктах задвинул Лэлю себе за спину.
Бог знает с чего, но в первое мгновение про сорочку эту подумал.
— Не отдают даренное, да и не для тебя вышивали, — с ровным уважением в голосе, но твердо отрезал, не поддавшись давящему взгляду пожилой женщины.
Баба Параска числилась у местных «сельской сумасшедшей». Переехав из соседнего села лет пять назад, она уже не раз и не два удивляла односельцев своими выходками. Сама Параска считала себя ведьмой. Не вполне при себе человек, на первый взгляд, что еще скажешь?..
Но ее опасались и стереглись. Имелись прецеденты, когда те, кто смеялся над Параской или пытался где-то обхитрить, надеясь нажиться на старухе, расплачивались сполна. Один даже утонул в речке, вроде как после ее проклятия, сказанного при свидетелях.
Захар не знал, имела ли пожилая женщина какую-то реальную силу, ни разу не был свидетелем хоть каких-то подтвержденных действий с ее стороны, да и не знал никого, кто своими глазами, а не по пересказам, мог что-то подтвердить.
Дурдом. Прям какой-то избыток «одаренных» на квадратный метр на рыночной площади сегодня.
Он с ней родства не ощущал, как с тем же Нестором недавно, к примеру. Да и отец его, еще как жив был, не делая конкретных выводов, отзывался о Параске скорее со снисходительным пренебрежением. Однако это Захар неплохо и сам понимал, предостерегал «поворачиваться спиной». Тут и силой никакой обладать не нужно, чтобы пакость исподтишка сделать.
— А с чего ты решил, что ее судьба тебе подарила? — тем же дребезжащим тоном, немного противным, режущим по голове, неприятным вопросила Параска с какой-то детской капризностью. — Может, она до меня просто не дошла? — и так глянула ему за спину… с такой жадностью темной, какой-то противной, липко мерзкой.
У Захара аж в голове полыхнуло, затянуло глаза красной яростной пеленой, когда понял, что бабка о Лэле говорит, на его сокровище бесценное уставилась, едва не облизываясь от жадности.
На клочья порвет!
Блуд, тут же уловив эту вспышку, безмолвную, но настолько явную ярость начал лаять так, что даже Лэля за его спиной вздрогнула. Но не отступила, наоборот, положила руку на его спину, будто угомонить это дикое бешенство попыталась. Прохожие на другой стороне улицы оборачиваться стали, поглядывая в их сторону.
— Отдай, Захар, — продолжала канючить Параска, как не видя, в какое состояние мужчину привела, не понимая, по какому сейчас краю бездны ходит. — На что она тебе? Ведь погубит тебя, сам знаешь, не можешь не понимать…