— Это долгая история, - собираясь с мыслями отозвался Руслан.
— Так мы никуда и не торопимся. Подумай прежде, чем отвечать, Руслан. Вранья не потерплю.
— Вы знаете зачем я поехал на Дальний Восток.
Алексеев кивнул.
— Так вот, тендер, на который я рассчитывал и ради которого открыл новый филиал на Дальнем Востоке, у меня увели.
— Ближе к делу, - недовольно проворчал Григорий Алексеевич.
— Вы меня знаете, Григорий Александрович. Правую щёку я подставлять не умею.
— Войну, значит, решил объявить.
— Именно так. Поднял все связи, в общем насовал палок в колёса конкурентам. Вот тогда меня и попросили оставить «Стройинвест» в покое, взамен пообещав отдать контракт.
— Так чего тебе ещё нужно было?! – вскинулся Алексеев. – Какого рожна влез в то, что тебя не касалось?
— После драки кулаками не машут. Влез потому, что это касалось уже меня лично. Моя жена - совладелица «Стройинвеста». После смерти её отца руководство компанией перешло к её брату. Мальчишка нашёл криминальные схемы в компании и увёл чужой транш, после чего собирался сбежать со своей девушкой, но не успел. Анна попросила меня о помощи, и я не смог отказать. В обмен на жизнь Никольского младшего у меня попросили долю в «Старкоме».
— Ты сам лично контролировал последний транш?
— Да, - кивнул Руслан.
— Тогда вырисовывается очень неприглядная картина, Руслан. Либо банки вконец оборзели и стали брать слишком много за свои услуги, либо кто-то, я не говорю, что ты, прикарманил часть транша.
— Об этом я и хотел с вами поговорить, но сначала хочу спросить, чьи это деньги?
— Меньше знаешь, крепче спишь, - усмехнулся Алексеев.
— Боюсь, что бессонница стала моей постоянной спутницей, - Сабуров пригубил вино, чувствуя, как от волнения пересохли губы.
— Тебе знаком человек по имени Артур Давтян? – спросил Алексеев.
— Наслышан, - Руслан ощутил холодок, пробежавший вдоль позвоночника.
Алексеев говорил о человеке довольно известном не только в определённых кругах. Личность Артура Давтяна многим внушала опасения, а уж перейти ему дорогу отваживались либо глупцы, либо отъявленные отморозки, терять которым абсолютно нечего.
— Лёня Кутузов – его казначей, но если ты говоришь, что транш контролировал сам лично, то вопросы будут задавать именно тебе.
— Я лишь выполнял данные мне инструкции, - спокойно возразил Сабуров.
— Инструкции говоришь? – Алексеев задумался. – Может быть, конечно, и Лёня берега попутал, от больших денег у многих рано или поздно голова кружится.
Григорий Александрович закурил. Ссориться с Давтяном ему было не с руки. Годы уж не те, чтобы войну затевать, но и позволить расправиться с Сабуровым, основываясь на одних только подозрениях и доносе какой-то шавки, он позволить не мог. Как бы то ни было, пускай Руслан и не принимал участие в его делах и вообще старался держаться в стороне, но он всё-таки был частью семьи, отцом любимой внучки. Алексеев нисколько не лукавил, когда сказал дочери, что оставит всё, что имеет бывшему зятю, не напрямую, конечно, но распоряжаться деньгами без одобрения бывшего мужа Маргарита не сможет. Рита с её олухом Максимом всё спустят без зазрения совести, ибо только и умеют, что тратить. Максим – мажор, никогда не знал, как деньги достаются. Всю жизнь на всём готовом жил в отличие от Сабурова. Ритка – дура безмозглая! Не нужно было ей терпение Руслана испытывать. Гуляла бы втихую, нечего было мужа позорить. Ещё и отца втянула в семейные разборки. Григорий Александрович разлил по бокалам вино и заговорил.