У меня отвалилась челюсть. Эйден живет в трейлерном парке и шатается по съемным квартирам в то время, как мать на его же деньги покупает себе виллу на берегу океана. Как эта женщина спит по ночам?
Фрэнк высадил меня на пересечении 9-й улицы и Фигероа-стрит, перед высокомерно торчащим в небо стеклянным небоскребом, в котором проживала Рут, и уехал. Я набрала ее номер и попросила о встрече.
Спустя час мы уже сидели на ее огромной кухне, которая словно сошла со страниц журнала «Wallpaper».
– Чай, кофе? – вежливо поинтересовалась Рут.
Я почему-то была уверена, что она и понятия не имела, где в ее доме находится сахар. Кухня выглядела так, будто здесь вообще никогда не готовили.
– Нет, спасибо. Я по делу.
– Надеюсь, потому что у меня мало времени.
– Эйдена выпустят?
– Утром состоится суд, – равнодушно ответила она. – Но я не собираюсь бегать и искать ему адвоката.
– Что это значит?
Рут оперлась плечом о косяк и скрестила руки на груди. Проклятье, я только сейчас заметила, насколько Бакли на нее похож. Только цвет глаз Эйдена более темный и глубокий, а светлые глаза Рут скорее напоминали гренландские ледники.
– Это значит, что я устала. С меня хватит. Разве ты не видишь, Хейли? Он неуправляемый. Когда я работала со звездами первой величины, даже они себе такого поведения не позволяли и проявляли ко мне гораздо больше уважения.
– Ты сейчас о сыне своем говоришь, – процедила я сквозь зубы, сжимая в руке телефон. – В этом неуправляемом парне течет твоя кровь, забыла?
– Довольно, – Рут побледнела и указала пальцем на дверь. – Выметайся.
– Мы еще не закончили.
– Мне вызвать охрану?
– Лучше журналистов.
В ушах застучал адреналин. Я почувствовала себя так, словно прыгнула в аквариум к акуле, которая вот-вот осознает, что пожаловал ужин.
– У меня есть для них эксклюзивный материал, – продолжила я, внимательно наблюдая за реакцией Рут. – Касающийся матери Эйдена…
Вот он. Страх в глазах. Его ни с чем не спутать.
– Ах ты, маленькая дрянь… – Рут дернулась в мою сторону, но вовремя взяла себя в руки. – Ты блефуешь.
– Серьезно?
– Ты не подставишь Эйдена, – ее голос сочился презрением. – Он подписал бумаги о неразглашении и нарушил условия договора. Откроешь рот, и я засужу его.
Мне захотелось вцепиться этой твари в глотку.
– Думаешь, этих денег хватит тебе до конца жизни? Потому что после обнародования информации о том, как ты бросила маленького ребенка на отца-алкоголика, а спустя какое-то время вернулась, чтобы превратить его в своего раба, работающего за еду, ты потеряешь работу. Твое имя будет растоптано. Ты станешь персоной нон грата в Голливуде.