– Землетрясение, которое устроили эти кадры в интернете, можно оценить максимальным баллом по шкале Рихтера. Утренняя пресса принесет еще больше проблем, детка. Сейчас в сети обсуждают не столько ваше с Давидом свидание, сколько то, что роман с Бакли – рекламный ход. Что еще хуже… Вам перестают верить, понимаешь? Именно эти сплетни и побуждают рекламщиков как можно скорее свернуть этот «любовный» эксперимент. Они боятся, что такие разговоры навредят всей маркетинговой компании и впоследствии серьезно отразятся на кассовых сборах.
– Твой рейтинг сейчас ниже, чем у Линдси Лохан, – не отрывая глаз от экрана, покачала головой Рут.
Фрэнк сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.
– Помогите мне, – пробормотала я, закрывая сгорающее от стыда лицо руками. – Пожалуйста…
Сев на кофейный столик напротив дивана, Рут дождалась, пока я посмотрю на нее:
– Ты готова отбросить все свои глупые принципы и делать только то, что тебе скажут?
– Да, – ответила я, не раздумывая ни секунды.
– Значит, слушай меня внимательно и молись, чтобы Эйден на этот вопрос ответил так же.
Я кивнула и разволновалась еще больше. Контракт был трехсторонним. Эйден и я – разные стороны. Поэтому если его расторгнут по моей вине, то Эйден не будет им должен ни копейки. Разумеется, он потеряет большие деньги, которые нам обязаны выплатить в финале, но согласится ли он сейчас, ради них, вытягивать мою задницу из трясины?
Рут будто прочитала мои мысли.
– Эйдена очень сложно обидеть, Хейли. Но если это все же случается, то заполучить его прощение – крайне непростая задача. Поверь мне.
Она говорила так, словно однажды уже прошла с ним через это, ну или проходит сейчас. Интересно, чем она могла его так обидеть? Судя по их напряженным отношениям, свое прощение она еще не получила.
– Я постараюсь договориться с ним.
– Аминь, – отсалютовал мне Фрэнк бокалом с виски.
В пять утра, по приказу Рут, я уже собрала чемоданы и ждала Бакли. Если он придет, значит он принял новые правила игры, ну а если нет… Мне не хотелось об этом думать. В глубине души я верила в то, что Эйден не бросит меня на съедение этим акулам.
Спустя пятнадцать минут моя вера начала таять, а спустя двадцать – я уже давилась слезами, сидя на полу в прихожей.
Он не придет.
Ночью я завалила его смс-ками, в которых скомкано попыталась прояснить всю ситуацию с Давидом, но он не ответил ни на одну из них. Тогда я списала это на сон, вредность или дерьмовое настроение, но сейчас мою голову стали посещать совсем другие мысли… Скорее всего он просто не захотел отвечать, потому что решил запрыгнуть в спасательную шлюпку и отплыть на ней как можно дальше от тонущего корабля. Имею ли я право винить его за это? Разумеется, нет.