- Что случилось? – рявкнул Рустем, все же, чувствуя толику облегчения, когда заметил девушку, стоящей у приоткрытого окна. София, конечно, вздрогнула от его тона – они и понятно, потому что даже солдаты орды были не в состоянии сохранить спокойствие, когда мужчина говорил с ними подобным образом.
Светловолосая красавица повернулась к Рустему, отмечая про себя, как он элегантен в этом костюме – совсем другой человек. Только вот взгляд остался тот же, да и манера общения не изменилась. Тяжело вздохнув, София ответила максимально будничным тоном:
- Все в порядке. Ты голоден?
Удивление блеснуло в золотисто-карих глазах Рустема. Полный любопытства, что за этим последует и, решив оставить разбор по революции на потом, мужчина, усевшись за стол, сказал:
- Да, корми.
Девушка нервно сглотнула и, даже, кажется, побледнела. Она отвернулась к плите и загремела кастрюлей и тарелками. Мужчина с интересом наблюдал за ее действиями – они были неуверенными, хаотичными. Руки Софии чуть подрагивали, а плечи, словно на них взвалили груз, понуро опустились. Наконец, красавица с мученическим видом на таком утонченном, идеальном лице, водрузила на стол две тарелки.
Рустем, на миг, замер, впиваясь взглядом в блюдо. Желудок скрутило в тугой узел от увиденного зрелища. Мужчина сдержал рвущиеся наружу издевательские вопросы. Вместо этого, взяв вилку, он собрался отобедать, очень надеясь, что эта еда съедобна.
Потому что она не выглядела такой.
Какой-то комок непонятно чего. Когда Рустем присмотрелся, то понял, что «это» - некогда было макаронами, между прочим, итальянскими. Сейчас их невозможно было так назвать. Они, все разварившиеся и слипшиеся меж собой, выглядели крайне неаппетитно. Мужчина посмотрел на Софию – та сидела с опущенной головой. Заметив, что Рустем обратил на нее внимание, она подняла глаза на него и, ярко улыбнувшись, отправила в рот первый кусочек «комочного» обеда.
Первое, что захотела девушка – это выплюнуть еду – столь неприятна та была на вкус. Но она не сделала этого – на нее продолжал пристально смотреть Рустем. София еще шире, до боли в скулах, улыбнулась, и стала жевать липкие комки. Мужчина, отдав должное смелости девушки, так же принялся за обед. Надо ли говорить, что первый позыв Рустема был такой же, как у Софии? Но он мужественно продолжил пережевывать несчастные макароны, мысленно размышляя, что же, такого трагичного с ними произошло, что они стали такими отвратительными на вкус.
Рустем и София ели молча, практически не сводя друг с друга глаз. Мужчина даже успел пару раз изогнуть губы в улыбке-оскале, от которой у девушки побежали мурашки по коже. Казалось, что когда Рустем закончит с обедом, он примется за нее. Мужчина скользнул взглядом по кухне, замечая фирменную кастрюлю, наполовину черную от нагара. В эти минуты Рустем был рад, что пострадала лишь кастрюля, а не его дом. Мужчина снова запихнул в рот макароны. Что-то заскрежетало под его зубами – да так громко, что он перестал жевать. София, услышав неприятный звук, подала голос: