- На нас все смотрят, - приглушенным голосом сообщила София, ощущая чужие взоры на своей спине.
- Еще бы, - взгляд Рустема опустился на яркий, зазывающий к страстным поцелуям, рот красавицы. – В этом зале не найдется мужчины, который не хотел бы с тобой хотя бы потанцевать.
Девушка вздрогнула в его объятиях, с красивых губ сорвалось:
- Но я не хочу…
- И не надо. Ты здесь не для того, чтобы тебя жали в чужих объятиях,- Рустем подался вперед – совсем на миг - касаясь колючей щетиной щеки Софии, - они не посмеют теперь даже подышать в твою сторону после случившегося.
Это признание… обрадовало красавицу. Несмело, ее губы изогнулись в очаровательной улыбке. На такую Софию было особенно приятно смотреть: ее глаза сверкали, лицо стала еще красивее и притягательнее – Рустем насладился прекрасным зрелищем, в очередной раз, убеждаясь, что сделал правильный выбор. Несмотря на то, что девушка впервые посетила светскую встречу, она выглядела и вела себя очень достойно. Не считая, конечно, того маленького инцидента с картиной, когда красавица едва не села мимо стула. Но это событие вызвало у Рустема не раздражение, а улыбку. София даже в своем почти падении была милой и обворожительно красивой.
Обжигающее дыхание Рустема на щеке девушки вынудило ее, дабы не лопнуть от странных, охвативших тело чувств, обвести глазами зал в попытках переключить внимание на что-то нейтральное. Танцующие парочки делали вид, что заняты беседой, но все равно, София успела поймать несколько завистливо - ревнивых женских взглядов в свою сторону. Девушка была неприятно удивлена этому. Неужели, эти незнакомки имеют какое-то отношение к Рустему? От этой мысли сердце противно закололо – заныло.
- Улыбайся, - послышался ровный голос мужчины.
Девушка слабо улыбнулась в ответ, избегая того, чтобы смотреть прямо в глаза Рустема. Она боялась, что он заметит ее… ревность. Кажется, так называется это едкое, навязчивое, обжигающее и одновременно леденящее сердце чувство?
- Расскажи мне, как сегодняшняя прогулка по магазинам? Не очень утомила тебя? – не сводя с лица Софии потяжелевшего взора, поинтересовался мужчина. Его голос был низкий, бархатистый – и от того, как он звучал, по нежной коже девушки побежали чувственные мурашки.
- Утомила, еще как, - София усмехнулась, - не очень-то это и просто, когда в каждом магазине тебе желают впихнуть самое дорогое и одновременно самое уродливое платье. У меня ушло немало сил на то, чтобы доказать этим знающим женщинам, что вряд ли я буду блистать в полупрозрачной, черной сорочке. Ах, простите, они назвали это – изумительным вечерним платьем.