Ёрзаю на табурете.
– Медведя, милый, пойми — мы не можем брать эти деньги. Это — от моего бывшего.
– От бывшего? — Коля знает, что я была замужем, хотя о подробностях семейной жизни я не распространялась никогда. — Почему он так солидно платит тебе? У вас до сих пор отношения?
– Какие отношения, Коля?! Мы живём почти за шесть тысяч километров друг от друга. Ты дома каждый день, я тоже. Вечера и ночи мы проводим вместе, и ещё… я…
Нет, эта новость пока подождёт. Я хочу сообщить её не так, а в особенной обстановке. К тому, когда я положила перед мужем тест с двумя заветными полосками, он даже не понял, что это такое. Вот и собираюсь обрадовать, устроив романтический ужин.
Да, возможно, нам всё-таки придётся залезть на карточку — расходы предстоят нешуточные. К тому же, работать мне осталось не так много, и придётся идти в декрет. Коля просил меня повременить с ребёнком, но я больше не хочу временить, не хочу инъекций, хочу маленького медвежонка с серыми глазёнками и курносым носом, как у папы. Замираю от счастья, представляя нас втроём.
И вот сейчас наш папа злится, встаёт, мечется по крохотной кухне.
– Алла! Ты хоть понимаешь, что это ненормально! Он таким образом вмешивается в нашу жизнь!
Киваю — мой Медведя прав.
– Хочешь, прямо сегодня переведу всё до копеечки ему назад?
Он мотает головой:
– Не надо, пусть будет энзэ на чёрный день, раз уж он у тебя такой щедрый. Только поклянись мне, — говорит, а у самого дрожит нижняя губа и часто-часто трепещут короткие ресницы, — что я — не рогоносец?!
– Медведя! Ну, ты чего?! — встаю со стула, обнимаю его, упираясь в выступающий живот, про себя улыбаюсь — скоро будем мереться животами. Я хоть человеком стану, а то всё ещё доска-доской, хоть и научилась печь. Но, видимо, не в коня корм.
— Ладно-ладно, — быстро смиряется он, тоже обнимает меня, смачно целует в губы. У Коли поцелуи мягкие, и если бы я не любила его, что сочла бы их слюнявыми и неприятными. Но я слишком хорошо выучила, что к жёстким поцелуям прилагается и не менее жёсткий характер.
Я провожаю Колю на работу, быстро мою посуду, ставлю в холодильник остатки завтрака и решаю совершить набег на супермаркет.
Хорошо, что по понедельникам у меня выходной — смогу подготовить для Коленьки особенный вечер. Вечер, когда я сообщу ему главную новость!
Магазин от нас в двух кварталах, вроде бы недалеко, но я так затариваюсь — потому что внезапно вспоминаю, как всего много надо домой — что еле-еле тащу два огромных пакета. Останавливаюсь, перевожу дыхание, снова берусь за свою ношу.
Мама любит приговаривать: «Своя семеряжка не важка». А ещё — мама не любит Колю. Она так его не приняла. Каждый раз, когда звонит по видеосвязи, первое, что спрашивает: «Этот твой дома?..» Меня обижает такое отношение мамы к мужу, но я ничего поделать не могу. У мамы один любимый зять и больше никого в этой роли она видеть не желает. Хорошо, что хоть меня не пилит на эту тему. Я сделала свой выбор — ей пришлось его принять.