Махов чуть опустил пистолет и забулькал дебиловатым смехом:
— Гы-гы-гы. Ладно. Не ссыте. Это я пока просто шутю. Но ежели что, обоих пришью и плевать на Мироныча! — погрозил он стволом и кивнул Лене на упавшие на пол верёвки. — А ну-ка, свяжи его снова! И не халтурь! Я проверю.
Девушка стиснула зубы, но подчинилась.
Когда она повернулась ко мне и на миг закрыла Витьку́ обзор, я тихо проговорил:
— Ты влево, я вправо. На счёт два.
Лена едва заметно кивнула и сделала вид, что пытается распутать верёвку.
— Э-э, поживее давай! И вбок отойди, а то я не вижу, вяжешь ты или нет.
Заговорив, Махов отвлёкся.
Лучшего момента, чтобы реализовать мой план, нельзя было и придумать.
— Раз, два.
Я кулем свалился на пол. Лена метнулась в другую сторону.
Миг, и стреляная гильза оказалась у меня между пальцами. Ещё миг, и она полетела в клавишу выключателя. Люстра погасла, комната погрузилась во тьму.
— Ах, ты ж, б…!
Два подряд выстрела полыхнули яркими вспышками.
Витёк палил наугад. Туда, где нас уже не было.
Следующей моей целью стали валяющиеся в углу гантели. Я заприметил их ещё во время допроса. Всего пять шагов, секундное дело.
Увы, я себя переоценил. Затёкшие ноги восстановиться полностью не успели.
Уже на втором шаге левая неожиданно подломилась, я пропахал носом доски, и это было ещё не самое страшное. Через мгновение свет в комнате снова зажёгся.
— Молись, сука!
Убрав с выключателя руку, Махов вскинул оружие.
В запасе у меня оставалось не больше секунды.
Я кувыркнулся к гантелям.
Грохнул выстрел. Следом ещё один.
Из-за спины послышался болезненный вскрик.
Сердце как будто стянули стальными обручами, однако остановиться и оглянуться я был сейчас просто не в состоянии. Все силы ушли на то, чтобы дотянуться наконец до гантелей, подхватить ближнюю и метнуть в Махова.
Килограммовая чушка ударила урода в плечо. Витёк заорал, пистолет вывалился из его рук и брякнулся на пол.
Лишь после этого я смог повернуться к Лене.
Она лежала ничком. Её голова была неестественно вывернута.
Не помня себя, я рванулся на ватных ногах к Витьку и со всего размаха впечатал гада в ближайшую стену. Сквозь застилающую взгляд багровую пелену я видел его раззявленный рот, выпученные, как у рыбы, глаза, летящий навстречу пол, подвернувшуюся под руку гантель…
Опомнился только тогда, когда последняя стала совершенно скользкой от крови.
Странно, но никакой брезгливости я не испытывал.
Бросив железку, оттолкнулся от трупа… поднялся… пошатываясь, словно пьяный, добрёл до неподвижно лежащей девушки и рухнул перед ней на колени.
Мне отчаянно хотелось поверить, что всё это просто сон, который вот-вот закончится.