То, что ехать будет не скучно, я понял, когда узнал, что в эту командировку определили и Сашку Лебедева. В бригаде он должен был представлять дистанцию связи. Это логично. Ведь помимо ВПР-1200 и тепловоза в поезде имелся вагон-лаборатория СЦБ, в котором мы, собственно, и обитали весь путь от Москвы до Питера.
Ехали с комфортом, четыре купе на семь человек — это даже круче СВ. А если учесть, что в ближней половине вагона — кухня-столовая, обслуживаемая сразу двумя проводницами, а в дальней — рабочий салон и что-то типа кают-компании, то сервис с удобствами были практически как у правительственных чиновников, раскатывающих с инспекциями по городам и весям.
Поезд формировался на Рижской. Со станции мы выехали в половине четвёртого.
Перед отъездом Сашка позвонил Свете, сообщил, что нас отправили в Ленинград и заодно попросил передать это Жанне. Нормально. По крайней мере, не надо мучиться, думать, как она узнает о нашей командировке.
Состав ехал, не торопясь, и останавливался буквально у каждого столба. Пока не наступил вечер, смотреть на проплывающие за окном пейзажи было достаточно интересно. В этом времени я ещё ни разу не покидал Москву и ближайшие пригороды, а уж сгонять в колыбель трёх революций даже не помышлял… Хотя, нет. Вру. Помышлял. Помню, что обещал одноклассникам проехаться с ними в Питер на праздники. Однако, увы — вместо путешествия во вторую столицу как раз в эти дни был вынужден хлебать баланду в Бутырке…
Весь вечер и едва ли не половину ночи Сашка, захвативший с собой гитару, записывал тексты и аккорды тех песен, которые я исполнял вчера, и тех, которые удалось припомнить сегодня. Каюсь, я ему даже парочку шлягеров Филиппа Киркорова подсунул, и ничего — прокатило.
Честно сказать, в нынешнем 1982-м среди молодёжи только-только начинал проявляться интерес к отечественной рок-музыке, и мои невольные «подкопы» под уже раскрученную «Машину времени» и еще не раскрученные «Кино», «ДДТ» и «Аквариум» напоминали сознательную диверсию. Наверное, со стороны это выглядело не совсем хорошо, но вообще, зная, какие воззрения будут пропагандировать и какую политическую платформу будут занимать в девяностых-двухтысячных стареющие рок-мастодонты, никаких угрызений совести я не испытывал.
Чем меньше революционной эстетики проявится во времена перестройки (если она, конечно, случится), тем лучше. Пусть молодые девчонки и парни восторгаются простыми песнями о любви и разлуке, а вовсе не о желании перемен, глупых правителях и наглых детках-мажорах. Строить — намного полезнее, чем ломать. Что в личной жизни, что в государственной. И подвиги надо совершать в борьбе с настоящим врагом, а не придуманным, вылепленным бездарными текстами перестроечных импотентов…