— Я постараюсь, — бросив на меня странный взгляд, отвечает Тэн-Сау и выходит из зала вслед за остальными.
— Что ты делаешь? — спрашиваю тихо, подходя ближе.
— Обеспечиваю тебе светлое будущее, — звучит ответ.
— Но… зачем? — не понимаю, растерянно глядя на мужчину.
— Потому что ты этого хочешь. Ты хочешь жить в Империи Рассвета и хочешь управлять своей землей. Я даю тебе эту возможность, — произносит Рэн.
— Что будет с Ха Ру? — решив не думать об этом сейчас, перевожу взгляд на кокон.
— Думаю, он не сможет простить себя, — слышу тяжелые слова.
Он прав. Ха Ру лишился сестры. И убил Мастера в приступе ярости…
В приступе ярости, кажется, испытанном впервые в жизни…
— Как мы можем помочь ему? — тихо спрашиваю, зачарованно глядя на тело, успокоенное моей силой.
— Он сам должен понять, как справиться с этим, — звучит ответ, — его эмоции выбрались из-под контроля. Он слишком долго их сдерживал.
Смолкаю, пораженная услышанным. Так, Ха Ру был спокоен не потому, что мудро принял все обстоятельства? Он был спокоен, потому что всё время, ежеминутно, ежесекундно, подавлял свои чувства?..
— Рэн… — произношу, когда тронный зал наполняется солнечным светом.
— Что? — спрашивает Охотник.
— Я знаю, как ему помочь…
Смотрю в спину Ха Ру и не произношу ни слова. Меня слишком переполняет то, что здесь зовётся энергией острова: она заставляет моё тело вибрировать, отвлекая от лишних эмоций и настраивая на какое-то странное спокойствие, гармонизирующее всё моё существо.
Теперь я понимаю, почему Рэн так хотел сюда вернуться.
Уверена, он ощущает то же, что и я…
Сколько мы так стоим? Не помню. Кажется, несколько минут, а может и час — время здесь течет иначе. Но мы никуда не торопимся. Мы ждём Его решения.
Наконец, мой бывший телохранитель оборачивается на нас и кивает. А затем опускает взгляд. Я вижу на его лице отражение внутренней борьбы, но она быстро стихает: это единственный выход, не сопряженный с вечным страданием.
Я знаю, что такое подавление эмоций. И я знаю, что смерть близкого человека может стать катализатором для всей той тьмы, что была скрыта глубоко внутри. Сестра была его опорой и его слабостью; она была его крестом, давящим к грешной земле. И теперь её нет…
Он не должен проходить через этот ад.
Никто не должен — если есть возможность отпустить боль.
— Иди, — произношу, сдерживая все чувства внутри.
— Спасибо… тебе… — отзывается Ха Ру, глядя куда-то вниз.
— Иди, — повторяю с нажимом, ощущая, как к горлу подбирается комок.
Ему нужно это освобождение. Он страдал слишком долго. Он верил, что нашел место рядом со мной, но мне страшно подумать, как много душевных сил он потратил бы на внутреннюю борьбу с самим собой — когда впервые испытал бы счастье.