Дальше ужин проходит в более тихой обстановке, за которой я узнаю, что Слава работала в киностудии и видела своими глазами, как идет работа. И да, про белобрысого и их дружбу узнаю тоже достаточно. Настолько, что не выдерживаю ее счастливую речь, прощаюсь с семьей босса и, взяв на руки практически сонного Антошку, покидаю дом.
Я до сих пор живу в корпоративной квартире, только теперь это полностью обустроенная трешка. Отношу Антона в его комнату, которую недавно только обустроил в морском стиле. Он был настолько тихий и стеснительный, что комнату обустраивал по своему вкусу, но с помощью Валерии Николаевны. Мы очень надеемся, что когда он освоится, ему понравится. Кладу его на кровать и укрываю теплым одеялом с якорями, он сразу сжимается в комочек и прячется с головой под одеялом. Я настолько узнаю это действие, что, сжав кулаки, резко срываюсь и направляюсь в гостиную, подхожу к мини-бару, скрывающемуся в глобусе, и достаю бутылку виски. Сажусь на пол и устремляю взгляд на ночной город, огни которого рассыпались словно ночь на земле. Только в этой ночи я не нахожу свою «Кассиопею».
Делаю глоток крепкого виски, чувствую, как жидкость обжигает горло и проникает внутрь. Пытаюсь собрать в кучу мысли, которые скачут как кони на ипподроме. Последний раз так херово было, когда был уверен, что сдохну после осколков гранаты, которые раздробили плечо на куски мяса. Я помню эти страшные шрамы, скрыть которые можно было только с помощью татуировки.
А сейчас меня гложут мысли о Славе, хоть я и пытаюсь думать о другом. Мне надо собрать документы на Антошку, найти замену секретарю, ознакомиться с новой заявкой на обеспечение охраной системы и сделать запрос в службу безопасности, чтобы нарыли информацию на компанию, которой нужен данный вид охраны.
Но все мысли возвращаются к чертовой зеленоглазой ведьме.
СЛАВА
— Здравствуй, Слава, — он подходит ко мне с мальчишкой на руках, улыбается своей потрясающей улыбкой, а у меня сердце разрывается на куски.
Больно, слишком больно видеть его такого счастливого, да еще и с сыном на руках.
— З-здравствуй, Леша, — произношу, заикаясь, и внимательно разглядываю мальчика.
Ему на вид лет пять, худощавый и тонкий как тростинка. Одет он в футболку мятного цвета и темно-синие джинсовые шорты. Тоненькие ручки держатся за напряженную шею Алексея, ощущение, что она для него как спасательный круг. Волосы горького шоколада лохматятся, а на голове забавный ежик, который так и хочется, подойди и потрепать, но темный взгляд до того напуган, что я замираю на месте и просто боюсь напугать парнишку.