— По дороге расскажешь о этой Лютеции и чем она так прельстила моего убитого горем брата? — улыбнувшись, спросила сестра.
— Расскажу, Айрин, но сейчас времени нет, — пробубнил Мирослав. — И я не люблю ее. Просто чувствую, что я ей нужен.
Наследница Феррат вздохнула. Как же ты не прав, Мирослав. Ты уже любишь Лютецию, но пока сам этого не знаешь. Айрин вспомнила слова Ли. Их кланы враждуют несколько столетий, только это не мешает дочери плача и протеже Дракона быть близкими друзьями. Именно Ли, сказала Айрин, что вампиры умеют любить сильнее и предание всех видов на земле. Истинная бессмертная любовь — это когда ты чувствуешь зов любимого на расстоянии. Наследница Феррат чувствовала Яна, а ее брат чужую суженную. Вот настоящая любовь! Так свою Мерседес Мирослав не любил. Ведь если бы любил, то почувствовал ее боль за тысячи километров.
Они ворвались шумно, сорвав массивную дверь с петель. Их черные рясы сливались с танцующими тенями от факелов. Они, словно демоны из преисподни, налетели на Лети и потащили в темноту. Храбрая девушка кричала, неистово сопротивляясь бледным лицам мелькающим в капюшонах. Она царапалась, кусалась, разрывая в клочья рясы чудовищ, называвших себя братьями во Христе. Впившись ногтями в глаза одного из нападавших, бывшая невеста Саргано улучила момент и бросилась к двери, но второй мужчина успел больно схватить за волосы и дернуть назад. Лютеция пронзительно взвизгнула и, ударившись об пол, на мгновение потеряла сознание, а когда уже стала приходить в себя, то не увидела ничего, кроме медленно ползущей за ней темноты. Похититель держа в одной руке факел, тащил Лети за шиворот по холодному полу подземелья. Его помощник шел рядом и зло скулил:
— Ведьма. Она чуть не лишила меня зрения. На костре ей самое место. Грешница. Порождение дьявола. Я сам подкину под ее ноги дровишек с хворостом, чтобы лучше горела.
— Подбросишь, — буркнул монах, тащивший Лютецию. — Нам до рассвета нужно провести эту ведьму в крепость Ангела.
Крепость Ангела?! Господи, это же смертный приговор. Никто не выходил живым из подвалов святой черной инквизиции. Когда она была воспитанницей женского монастыря, то часто слышала страшилки о служителях веры и крепости Ангела. Тогда Лети думала, что это сказки, которые рассказывали монашки, чтобы припугнуть непослушных девочек. Если ее новые похитили Черные Братья, то ей несдобровать.
Лютеция хотела закричать, что не в чем не виновна, но смогла только протяжно простонать.
— Очнулась нечистая, — хрипел монах, бросая полные ненавистью взгляды на девушку, что расцветала ему лицо. — Ничего скоро ты будешь не стонать, а орать в руках нашего палача. Во всем нам покаешься.