— Будь уверена. Люблю тебя. Передай Ленусику и Олежику от меня подарки, — наклонившись, поцеловал ее в щеку. От нее пахло сгущенкой и домашним компотом. — А племяшек заставь под елкой искать свои призы, пусть попу от планшета оторвут.
— Да они молодцы сегодня, вон какую красавицу нарядили! — мама поцеловала меня и поправила воротник. — Снова шарф не надел? Я же тебе купила, почему не носишь?
— Да неудобно мне с ним, будто змея на шее завернулась. Все, я убежал, а то друзья напьются без меня.
— Жаль, что все так…
— Ничего. Ты только не волнуйся. Так будет лучше, правда, — пожал легко ее плечо и вышел за дверь.
— Все понимаю, — бросила вслед мама и послала мне коронный воздушный поцелуй. — Но завтра я жду.
Я выдохнул у ворот. Да, так будет лучше. И не придется перед Лёшкой извиняться.
До четверга я не смогла поднять головы от подушки. Будто выжатая тряпочка, корчилась в постели от слабости, не в силах вытолкать тяжелое тело за пределы комнаты. Даже походы в ванную и туалет стали немыслимым преодолением силы притяжения.
Горовая отнеслась с пониманием к моему состоянию. Это показалось мне странно-нереальным, я даже посмотрела на экран телефона, чтобы убедиться, что звонит классуха, и я не сплю.
— Настя, ты молодец, — сказала она с улыбкой в голосе. — Не знаю, что ты там ТАКОГО сделала, но Гроза поставил семестровую одиннадцать. Я попросила его войти в твое положение, но с меня взяли обещание, что ты не будешь пропускать занятия. Ты же не будешь больше?
— Обещаю ходить на все его уроки, даже если буду лежать трупом! Спасибо! Спасибо! — я запрыгала от радости по комнате, но тут же рухнула на кровать. Голова кружилась, как после карусели, и немного мутило от таблеток.
— Трупов нам на уроках не надо, — долетел до моего воспаленного и возбужденного мозга голос Милы Васильевны, — а вот ходить постарайся. Учитель ведь хороший, много почерпнешь полезного, — классная сделала небольшую паузу, а потом поинтересовалась: — Во сколько в субботу концерт?
— Я не знаю. Мне еще нужно завтра попасть на оркестр. Можно я все-таки пропущу последнюю ленту аранжировки? Я просто не выдержу, если приеду так рано. Пожалуйста, пожалуйста…
— Ох, Настя, чудо ты, — выдохнула женщина, — но талантливое чудо. Давай уже, отсыпайся и лечись. А на концерт я приду, так что не подкачай.
— Спасибо вам еще раз, — я хлопнула глазами, стараясь не дать волю слезам. Что-то лопнуло в груди от ее слов, и по телу побежало сладкое тепло.
— Это моя работа, — глухо ответила классная и отключилась.
Но чувствовалось, что Чудакова для нее не просто работа. И, наконец, я поняла, почему мы так долго не могли найти общий язык. Да потому что я воспринимала ее совсем не классным руководителем.