— И тебе, Руд, — кивнул Хольм. — Пойдем, что ли, на костры поглядим?
Рудольв прихватил себе мяса с пивом и вместе с Хольмом отошел подальше от чужих ушей.
— Что в дружине говорят? — уронил Хольм, отпивая пиво совсем маленькими глотками, только губы смочить.
— О сегодняшнем? — понимающе уточнил Рудольв. — Гордятся, чего же еще. Тобой, конечно, не Брангардом.
— Руд… — поморщился Хольм. — Ну ты-то понимаешь… Ты же сам все видел!
— Видел, — согласился матерый Волк, у которого на одной только физиономии было больше шрамов, чем у Хольма на всем теле. — Уделал бы Росомаха твоего братца, как сеголетка, на клочки порвал бы. Наш Брангард не мечом силен, а головой, только попробуй это молодым дурням объяснить. Им самим-то голова нужна, чтобы шлем на ней таскать да жрать в нее. Ну и с девками еще целоваться. Работать головой они не приучены. Вся младшая дружина ходит на ушах и скулит от счастья, что теперь-то наследником точно ты станешь.
— А старшая? — еще сильнее помрачнел Хольм, от расстройства делая глоток побольше.
— А старшая пока молчит, — вздохнул Рудольв и снял зубами с вертела кусок мяса. Прожевал его, сглотнул, запил пивом и добавил с мягкой осторожностью, от которой у Хольма нехорошо потянуло внутри: — Может, оно и к лучшему все? А, Клык? Дружина тебя на руках носить готова, а вождю нашему все равно на покой через несколько лет. Не сегодня, так завтра найдется кто-то из молодых дурней, бросит ему вызов… Брангарда за его спиной уж точно теперь никто не испугается. А в поединке за место вождя, ты сам знаешь, даже Клык не может выйти на замену. Только сам вождь и его наследник… Ну сам подумай, зачем твоему отцу зря гибнуть на старости лет и еще младшего сына за собой тащить? Убьют его и Брана — какая клану от этого польза? А на тебя даже зуб никто оскалить не посмеет, я тебе точно говорю…
— Рудольв, не смей, — проговорил Хольм очень тихо, но от этого получилось еще страшнее, так что матерый Волк, идущий с ним рядом, подобрался и замедлил шаг. — Если ты все это скажешь еще кому-то… Тебя послушают, я знаю. Но если я к тому времени буду еще жив, я за отца и Брангарда глотку перегрызу. В любом обличье. Кто бы ни бросил им вызов, он долго не проживет.
— Вот потому и молчу, — буркнул Рудольв и переложил пустой вертел в ту же руку, которой держал кружку, тоже опустевшую. — Нашел дурака, трепаться о таком. А вот Сигрун не молчит. Ее послушать, так тебя только полный безумец может выбрать вождем. А, да что там, сам все знаешь!
Он махнул свободной рукой, и у Хольма немного отлегло от сердца. Самую чуточку… Прямо сейчас новой драки не случится, даже самые горячие головы в дружине слушают Рудольва, и хорошо, что старый Волк понимает — клану не до свары.