У вас что, концепция поменялась? — Эмма обратилась к барменше, указав на парня пальцем, будто его тут и не было.
Ну, ты же не одна тут такая ходишь. Вот и валите вдвоем за свой столик.
Ты….ты тоже должна за «позорным» сидеть? — парень забрал свой скотч. На языке вертелся вопрос, но он сдерживал себя пока Тай не отошла подальше.
Ты не из их клуба?
Поправив скатывающуюся крысиную голову Эмма восхищенно покачала головой.
Эмма!
Ллойд!
Улыбка у него была потрясающая, но то, как, изогнулся чересчур правдоподобный шрам, заставило Эмму снова поморщилась и рассмеялась.
Они подхватили свои напитки и покорно сели за столик, где через пол часа мир вокруг них просто растворился.
Ллойд был архитектором и жил на Ист-сайде. А сюда забрел ради разнообразия и по настоятельной просьбе его близкой подруги, которой он проспорил этот поход, а потому здесь сидит с размалеванным лицом и получает странное удовольствие от творящегося вокруг хаоса.
Эмма в свою очередь поведала, что она дизайнер и не поверив друг другу, они запоем обсуждали последние строительные проекты пока не убедились, что сегодня их привели сюда не друзья, а нечто большее…
С трудом всматриваясь в синяки, посередине которых прятались глаза, Ллойд ловил себя на мысли, что раскрепощение, которое дают их маски, очень удачно открывает настоящую сущность и жуткие лица странным образом вызывали интерес и симпатию, потому что эта девушка явно была умна, она уморительно шутила и тихонько губила двойную порцию джина, рассуждая о сомнительной концепции смешения эклектики и лофта.
6 глава
Арти, словно заботливая бабушка, именно бабушка, а не дедушка, стоял и с умилением наблюдал за Эммой вот уже битых десять минут. Его два мартини покорно стояли на столике, между ее извечным джином и новеньким — стаканом со скотчем. Парень, с которым она запоем беседовала и напивалась был двухметровым экземпляром с потрясающим генофондом.
Колоритные внешние данные, однако, оставляли неуловимое чувство незавершенности, хотя красота лица уже не так сильно имела значение. Одни только руки, оголенные по локоть с закатанными рукавами, широкой пиратской рубахи, могли вызвать слезы умиления у именитых скульпторов.
Мышцы не были перекаченны, парень не напоминал голландского бычка, но было видно, как они красиво перекатывались под кожей.
Ллойд краем глаза заметил, что парень, который откровенно пялился на них с Эммой, осторожно потянулся за двумя бокалами мартини и молниеносно перехватил его руку. Едва нахмурив брови он вопросительно посмотрел на Эмму и намертво сцепив пальцы на довольно хлипкой руке этого невежды, не удержался от улыбки, когда заметил, что она подперла подбородок одной рукой, в то время как другой флегматично поглаживала голову своего воротника.