― Ты очень хорошенькая.
Я оторвалась от котелка.
― Не-е надо теш-шить моё са-а-молюбие. Я-а ли-и-шена его напрочь!
Лорд выгнул бровь.
― Но это так, малышка. И эти милые веснушки…
Я чуть не завыла. Худшего комплемента я бы не могла придумать.
― Бог в-всегда за-а-полняет пус-тоту. Мой ум комп-пенсирует другое.
Я так хотела сказать всё, что думала, но не могла. Мне было легче произносить короткие слова и маленькие предложения, что делало мою и без того бедную и неуклюжую речь, ещё более бедной и в сто раз более неуклюжей. Но капитан не замечал моего недостатка или делал вид, что не замечал. Впрочем, на фоне других странностей, моё заикание, видимо, казалось ему пустяком.
Отец пошевелился и открыл глаза.
― Оставь нас, девочка, я хочу поговорить с лордом.
А я чем помешаю? Впрочем, для проявления характера время было совсем неподходящее. Я ободряюще улыбнулась родителю и величественно удалилась, плотно прикрыв дверь. Я остановилась всего лишь на минуту, и совсем не затем, чтобы подслушивать, а для того, чтобы перевести дух, как вдруг отец заговорил.
― И как она тебе?
― Прелестна. По-моему вы все недооцениваете девочку.
― Вы?
― Ты и Ирен. Я видел, как твоя сестра смотрит на малышку.
― Так ты женишься на ней?
Лорд молчал.
― Не хочу портить будущее этому юному созданию. Ты же знаешь, десять месяцев из двенадцати я нахожусь в море. Что за жизнь её ждёт?
― Она справится. Я верю. Так что?
И опять молчание. Я зажала рот руками, чтобы не закричать. Отец не мог так поступить со мной! Или мог? У него нет на это права. Или есть? Но он же обещал, что я смогу выбрать мужа по своему усмотрению. Нет, только не этот старик!
― Я согласен, друг. Если поблизости есть священник, мы обвенчаемся через час, а завтра я покину замок.
Я услышала облегчённый вздох отца.
−Тогда найди её. Я должен всё объяснить.
Я подобрала юбки и стремглав кинулась прочь. Спрятавшись в нише, я едва перевела дыхание. Шаги лорда гулко отдавались по каменным плитам. Он пошёл в другую сторону, к лестнице и стал подниматься наверх, в мою комнату. Выждав ещё минуту, я кинулась в покои отца и плотно прикрыла за собой дверь. За последние месяцы папа сильно сдал. Из полного жизни, красивого, статного мужчины, он превратился в пожилого измождённого болезнью человека. Я только сейчас заметила белые прядки в его золотых локонах. Мягкая щетина покрывала до боли любимое лицо. Отец был бледным, слишком бледным и слишком слабым. Я впервые задумалась, что, возможно, теряю его.
― Сядь, малышка.
Я присела на краешек кровати и взяла его холодную руку в свою, пытаясь согреть.