— В общем, с этим ты справишься сама, идёт? — Игорь первым прерывает затянувшееся молчание и ложится обратно на кровать. Он опирает телефон на изголовье кровати, укладывается головой на локте. — Теперь освежи в моей голове сведения о твоём папе. Мой блокнот со шпаргалками куда-то затерялся… — просит Игорь. — Он успеет приехать к твоей выписке или появится позднее?
— Ох, папа. Наверное, тебе придётся называть его Роман Николаевич. Он сообщил, что уже вернулся с задания. Знаешь, когда он позвонил мне, я перепугалась, что папа уже в столице, и совершенно не знала, что мне делать. Я даже отключила телефон с испугу. Но потом ты согласился мне помочь, и я решилась перезвонить ему. Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда я сообщила ему о том, что стала мамой. Сказать, что папа был в шоке, значит, ничего не сказать. Теперь он звонит мне пять раз в день с равным промежутком времени. Последний раз звонил как раз перед тобой и потребовал подробный отчёт, — улыбаюсь я. — Он сказал, что планировал приехать ко мне только через полторы недели. Но теперь поторопится и будет в городе через два дня. На выписку из роддома он не успеет. Так что мы увидим его уже в квартире.
Игорь время от времени задаёт уточняющие вопросы. Но болтаю в основном я, а парень лишь слушает. Паузы между его вопросами становятся всё длиннее и длиннее.
— Папа спросил о тебе. Я не стала рассказывать много. Думаю, будет лучше, если он сам узнает тебя. Но я заверила его, что ты — лучший в мире мужчина. Игорь?
Игорь не отзывается. Оказывается, я заболталась и пропустила момент, когда мужчина уснул, убаюканный моей болтовнёй. Я задерживаю дыхание, разглядывая безмятежное, спящее лицо мужчины. Даже решительная складка на лбу разгладилась, сбавляя несколько лет и делая Игоря моложе. Я замираю без движения, словно боюсь разбудить парня даже случайным шорохом.
— Спокойной ночи, — говорю одними губами и посылаю воздушный поцелуй, краснея от собственной смелости.
У меня горят щёки и пульс скачет, как сумасшедший. Я ещё долго не могу уснуть, чувствуя себя взбудоражено от эмоционального порыва. Главное, чтобы Игорь не растолковал этот жест превратно. Но он же спал и ничего не видел. Этот поцелуй видела только я.
Даша
— Улечка, ты готова к выписке из роддома? — спрашиваю, склонившись над кроваткой дочурки.
Малышка в ответ издаёт какое-то смешное сопение. Тёмно-серые бусины глазок устремлены вверх. Мне не терпится покинуть стены клиники — хочется домашнего уюта и тепла, несмотря на то, что о днях пребывания в стенах этой клиники у меня остались только хорошие впечатления. Здесь вежливо обходились со мной и с малышкой. Хоть в одном я не сплоховала и смогла оплатить со своих сбережений хорошую клинику.