— Денег-то хватит, — покачала головой Виана. — Но ты поторопись все же…
…«Детский мир» — мечта и сказка.
Внизу, в центре зала, стоит гигантский механический Чебурашка. Он машет толстыми лапами и круглыми лопушистыми ушами и глуповато вращает глазами.
Наташа загляделась на это меховое существо, но Андрей деловито взял ее за руку и повел к прилавкам.
Его распирало от гордости. Он чувствовал себя солидным и важным! Еще бы! Отец семейства, который пришел делать покупки для своего чада.
И пусть этот ребенок еще не родился — но ведь он тут, с ними. Вон как топорщится Таткин клетчатый сарафан!
Во внутреннем кармане у Андрея лежал пухлый бумажник, битком набитый купюрами разного достоинства. И ничего, что часть этих денег прислана отцом, а часть собрана его и Наташиными институтскими друзьями, которые скинулись в преддверии радостного события: в обеих студенческих группах ожидаемый ребенок должен был стать первенцем, никто из однокурсников еще не успел обзавестись детьми.
Но все же немалая часть денег, предназначенных для новорожденного, была заработана лично им, Андреем, который последние месяцы трудился за двоих.
И сейчас его переполняла уверенность: он сумеет позаботиться о своем сыне. Они не будут нуждаться ни в чем.
Ну, а уж если вдруг случатся тяжелые времена, то на помощь всегда придут какие-нибудь хорошие люди вроде Вианы или Евгения Ивановича. Но это — лишь в крайнем случае.
А вообще-то опорой семьи станет именно он, Андрей Иванович Багин!
Андрей решил не откладывать и проявить свою опеку над женой и сыном прямо сейчас.
Видя, что к прилавку с распашонками пробиться трудно, он взял Наташу за локоток и, прокашлявшись, как можно громче и солиднее объявил:
— Пропускаем беременных без очереди!
— Ты что? — Наташа, залившись краской, дернула его за рубашку. — Прекрати!
— А ничего! А ничего! — громче прежнего возразил он. — Тебе же трудно стоять!
Толпа загалдела. Кто-то возмущался, кто-то ехидничал.
Слышались голоса:
— А я-то подумала, что это ты сам родить собрался!
— А ты попробуй! В Америке, говорят, премию объявили, миллиард долларов, первому мужчине, который родит!
— Ты глаза-то разуй, наглец! Совсем совесть потерял. Ишь, без очереди!
И главное, Наташа — вот предательница! — присоединилась к этому хору:
— Замолчи! Стыдно! Ты бы хоть вокруг себя посмотрел.
Он посмотрел.
Ох! Действительно стыдно. Длиннющий «хвост» сплошь состоял из женщин. И каждая вторая была с большим животом.
— Извините, — пробормотал Андрей, смешавшись.
И вдруг из той же толпы, еще секунду назад взвинченной, донеслось: