— Мне нужен целитель. Чтобы он дал мне какой-нибудь успокоительный настой. Я не хочу больше видеть эти сны!
— Целитель тут не поможет, — присаживается она рядом и берёт мою руку. — Проклятый колдун сильнее всех в уделе иен Огаута. Единственное, что может тебе помочь, — какой-нибудь древний амулет!
— Амулет? — цепляюсь за идею.
Точно же! Король говорил, что иногда в старых замках среди безделушек можно наткнуться на старые артефакты. Некоторые несут зло, как та шкатулка. Но многие могут и даровать мне защиту.
— Где я могу найти такой?
— Завтра мы посетим самых лучших старьёвщиков, но стоят амулеты очень дорого, — предупреждает она. — Вам стоит взять с собой много золота.
Я замираю в растерянности, даже не предполагая, есть ли у настоящей Лексии хоть какой-то капитал. Её замок сгорел, а родители погибли. Но, может, мне принадлежит ещё что-то? До сих пор это не имело значения, но сейчас я допытываюсь у леди Итлеси:
— Сколько?
— Думаю, не меньше трёх сотен, — пожимает она плечами и улыбается: — Хотите, чтобы я осталась с вами, Ваше Высочество?
— Габель, — поглаживаю её руку, — этой ночью мы стали настоящими подругами. Зовите меня по имени.
— Я бы с удовольствием назвала вас сестрой, — искренне отвечает она, и глаза этой милой леди увлажняются. — Не могу объяснить почему. Не спрашивайте. Мне кажется, что я знаю вас очень давно…
— У меня точно такое же ощущение, — делюсь я, снова вспоминая Галину, и решительно поднимаюсь. — И я не желаю, чтобы моя названная сестра завтра выглядела уставшей. Идите спать, дорогая Габель.
Когда жена советника уходит, я вызываю Лицину и прошу её наполнить ванну тёплой водой. Морщась от ноющей боли между ног, проклинаю дракона и размер его мужского достоинства. А особенно то, сколько удовольствия он доставляет!
Мне ни за что нельзя допустить этого снова. Ясно, что Тагел не уверен, истинная ли я пара, всё же капля сомнения в нём остаётся. Это видно и во взгляде, и в действиях — дракон будто опасается сделать роковую ошибку. Надо убедить иен Огаута, что так оно и есть. Пусть сидит в своём замке и лечится от проклятия. Так всем будет лучше!
А я пока разберусь с принцем и его подозрительными тайнами…
Кстати, он же мой супруг? А мужья обязаны давать своим жёнам деньги на побрякушки. Облачаясь в парчовое платье, я киваю на мятую сорочку:
— Брось её в камин.
— Это же нозейгский шёлк! — восклицает Лицина, но, встретив мой взгляд, тяжело вздыхает: — Хорошо.
А я направляюсь к выходу, намереваясь навестить Леастера. Всё равно уснуть уже не удастся — пока на моей шее не будет висеть защитный амулет, я и глаз не сомкну!