А дальше потекли студенческие будни: лекции, бесконечные конспекты. Мы столько писали, что пальцы рук немели и средний палец становился красным и некрасивым, потекшие ручки, сломанные грифели карандашей оставляли неприятные следы на коже… А позже этот объем информации надо будет еще и выучить. Какой кошмар!
Я не отличница, школу окончила без медали, но со своим багажом знаний и приличными отметками поступала в универ сама, без протекции, по проходному балу. Как неоднократно повторял папа, я родилась под счастливой звездой и удача всегда со мной. Я с ним была полностью согласна, получала всегда то, что хотела.
Знала, что будет сложно и тяжело вначале, не только с учебой, но и с группой. Всем нравиться не получится, всегда будут завистники и просто ведомые чужой злобой марионетки, видела и жила среди таких. Пакостили они мелко и по-детски, чтобы жизнь медом не казалась. На такие мелочи не обращала внимание, а для себя делала мысленные пометки.
Анна Нафталиновна вздыхала, иногда называя стрекозой, когда я почти ничего не ела за ужином от усталости. Заниматься своим телом не переставала, выполняла упражнения, несмотря на усталость, многолетняя привычка, ведь тело — это инструмент танцора, надо следить и ухаживать за ним. И, конечно же, здоровый сон никто не отменял.
Все чаще рядом со мной оказывались разные компании парней из моей группы: тихони-воздыхатели, активники-тактильники, умачки-отличники и единицы тех, кто делал вид, что меня не существует вовсе.
Первые вздыхали, смотрели, молчали, но проявляли активность в социальных сетях. Вторые только и пытались, что прикоснуться, особенно к волосам или как бы взять за руку случайно. Умачки-отличники проявляли интерес по-своему, иногда чрезвычайно активно, когда мне требовалась их помощь, наперебой предлагая свои кандидатуры в помощники-напарники, почти до драки на лабораторных работах или с домашним заданием. Четвертые — это две девушки и один парень, который сказал в первый день, что я в этой группе ненадолго.
В каждой подгруппе парней были свои негласные лидеры. В «тихонях» притаился и словно выжидал Никита Баринов, высокий, симпатичный и даже атлетичный парень, жгучий брюнет с зелеными глазами. Среди «тактильников» сиял и возвышался над всеми Глеб Золотарев, шатен с зелено-голубыми глазами, спортсмен и модник, по вещам которого я быстро определила достаток его семьи, парень привык получать все по взмаху руки. У «отличников-умачек» выделялся Всеволод Тополев, русоволосый парень с серо-голубыми глазами, который выглядел более статно, никогда не сутулился, как остальные, выигрывал на контрасте с собратьями по разуму. И последним, о ком бы я вспоминала, был Тарасов Олег, вредный хорек и злобный гном или ложка дегтя в бочке меда.