– Нет, папа! Я сотню раз проверяла и перепроверяла. Король демонов и есть наречённый Жаклин.
– Вот дела! Интересно, а знает ли он, что Лили является сосудом, который он должен уничтожить?
– Думаю, нет. Старейшины могут назвать имя за пару недель до восхода кровавой луны, не раньше.
– И тогда девочку убьют.
– Как убили четырёх несчастных до неё. Зачем менять отработанный метод?
Аковран нахмурился.
– Я не вмешивался, когда моя сестра, Сабина, связалась с этим демоном. Я не вмешивался, когда она вышла замуж за его генерала. Я скрипел зубами, но молчал даже тогда, когда узнал, что клан сделал из неё палача. Сдерживать зло было уделом Дарсии, но никак не женщины Дуффало, которая была пусть сильной, но прорицательницей, и за всю свою жизнь даже мухи не обидела, пока не связалась с рогатыми. Но теперь, когда вопрос встал о моей внучке, я разорву любого, кто обидит её.
Аникейн села на стул.
– Ты до сих пор не можешь простить Элиоту смерти Сабины?
– Не могу. Он ничего не сделал, чтобы спасти её.
Колдунья покачала головой.
– Ситуация, не позавидуешь. Значит, получается так. Элиот ― наречённый Лили и, если он лишит её невинности, то тело девушки станет непригодным для скандинава. Хотя в точности никто не знает, будет ли это достаточным основанием для бога, чтобы тот не воспользовался своим единственным шансом. Но, если демон решит не рисковать, то должен убить Жаклин. Что он выберет? Долг или любовь?
Чародей пожал плечами.
– При любом раскладе он не получит мою внучку, во всяком случае, в ближайшие пятьсот лет, пока не появится новый сосуд.
Колдунья вздохнула. Она лучше других знала, что значит, встретить свою пару. Никакие запреты и никакие опасности не смогут удержать влюблённых вдали друг от друга. Никакие стены и цепи не станут для них препятствием.
Наташа мерила шагами спальню, периодически бросая на мужа красноречивые взгляды.
– Сядь, не мельтеши. Ты меня отвлекаешь, малышка! ― Себастиан начинал нервничать. ― Я уже сказал, что запрещаю тебе ввязываться в это дело. Если не думаешь обо мне, подумай о детях.
Удар ниже пояса! Запрещённый приём.
– Причём тут дети? Я же не бросаю их на месяц. Всего пару дней, и я вернусь в лоно семьи.
Себ открыл рот.
– Ты сумасшедшая, если думаешь, что попасть в Дарсию и вернуться оттуда дело двух дней. Это государство вообще не существует, точнее, существует, но никто не знает, где. Никто не возвращался оттуда, почти никто.
– Что значит почти? Кто-то всё-таки вернулся? Я по глазам вижу, ты его знаешь, а он знает, где вход в Дарсию! Подумаешь, какие тайны!