Никсон с трудом вынул кинжал из груди и перекатился на бок. Проклятый демон так сжимал клинок, что даже сейчас его отрубленная кисть была неразрывно сцеплена с рукоятью. Лорд улыбнулся. До сердца лезвие не дошло всего лишь полдюйма, и это являлось неожиданным везеньем.
Вампир подполз к холодильнику и достал тёмную бутыль с кровью. Консервы. Обычно он не пил подобную мерзость, но сейчас требовалось восстановить силы. Потом его непременно обуяет неудержимая жажда, но это случится потом. Да и источников к тому времени найдётся предостаточно. Сделав пару глотков, Никсон приподнялся на локтях, опёрся спиной о кресло и запрокинул голову. Боль понемногу утихала. Ещё пара часов, и он придёт в норму.
Я набрала номер Наташи потому, что не смогла связаться с тётками.
– Привет, королева!
Подруга всхлипнула.
– Лили! Жива! Слава Богу!
С Наташей мы были ровесницами, и большую часть своей жизни провели в неведении, что являемся бессмертными. Моё детство прошло в приюте при монастыре, а подругу воспитывала набожная нянюшка. Поэтому, несмотря на то, что и ведьмы, и вампиры до сих пор являлись язычниками, мы чтили свою веру, и это нас сближало ещё больше.
– Жаклин! Ты нашла Элиота?
– Да. Но он беспомощен. Представь, Гертруда заточила его в клетку пять лет назад лишь для того, чтобы он не казнил меня, узнав, что я и есть тот самый сосуд.
Наташа охнула.
– Но он должен, и он может.
– Не может. ― Я нахмурилась. ― Он не может причинить мне вред, как не смог когда-то казнить своего брата. И он единственный, кто сейчас готов нам помочь. Вот только мы не знаем, как освободить его.
Я не стала расстраивать Наташу. Она не должна знать, что если за сутки мы не поймём, как уничтожить скандинава, Эл уничтожит и меня, и Дира тем самым мечом, который мы привезли. Мы все были к этому готовы, все, кроме самого короля.
Час назад Дир спустился в библиотеку и предложил план, если другие не сработают.
– Мой брат не сможет исполнить свой долг.
– Я уже поняла.
– Тогда это сделаю я. Меч палача может убить любое существо, даже королевской крови. Я нанесу тебе быстрый удар. Ты ничего не почувствуешь, а потом покончу с собой.
Я кивнула.
– Ты прав. Это лучший вариант. Поэтому не будем расстраивать короля своими доводами. Просто проживём счастливо то время, что нам осталось.
Я отвлеклась от воспоминаний, услышав в трубке сбивчивую речь подруги.
– Лили! Гертруда ранена. Она четвёртый день не приходит в сознание. Я звонила Аковрану, но он так занят с тюрьмой, что появится не ранее, чем через двадцать четыре часа.
– Ранена? Что с ней случилось? ― В груди кольнуло. Тревога? Страх? Жалость?