и не нашлось. Карл уже заканчивал вносить последние изменения в
файл, когда в дверь просунулась голова Хорхе, местного уборщика из ночной смены.
- Док?.. Вы еще тут?
- Да-да, Хорхе, - отозвался Карл, таращась в экран допотопного
компьютера и пытаясь окончательно разобраться с базой данных, - еще
пару минут, и все.
Хорхе буркнул: «Окей, док» и снова исчез в коридоре. Карл слышал, как
он удалялся, громко скрипя подошвами своих стареньких кед и волоча за
собой гремящую тележку с ведрами и швабрами. Карл бросил взгляд на
часы: время уже перевалило за двенадцать и нужно было быстрее
отпустить парня домой. Это у него, старика Броски, кроме Алекс, не было ни детей, ни жены, а вот нормальные люди торопились домой, к семье и
горячему ужину.
Наконец, когда последнее окно на экране компьютера закрылось, Карл
снял очки и устало потер переносицу. Несмотря на то что в обличье
волка он видел отлично, его вторая ипостась обладала всеми
присущими пожилым людям чертами. Неожиданно что-то изменилось,
будто мир вокруг застыл, а в следующее мгновение из коридора
послышался громкий стук, словно на пол что-то упало и покатилось.
Через секунду раздался дикий, почти нечеловеческий вопль, полный
ужаса, тут же сменившийся удушающим хрипом, а затем, спустя долю
секунды, все окончательно стихло.
Карл встрепенулся. Крылья его довольно крупного носа затрепетали,
стараясь уловить посторонние запахи. Слух обострился настолько, что
он мог расслышать, как в дальней прозекторской из старого,
подтекающего крана капает вода. Его зрачки расширились, затапливая уже ставшую огромной радужку.
Мужчина застыл и немного наклонил голову, словно огромная собака,
прислушиваясь к тишине вокруг. Из коридора больше не раздавалось ни
шороха, только потянуло раздражающе-сладковатым запахом крови: и
смерти. Броски медленно поднялся, двигаясь совершенно бесшумно, и
направился к двери, продолжая прислушиваться к малейшему скрипу.
Появившиеся в первые секунды клыки заметно обозначились,
приподнимая верхнюю губу, и Карл едва сдерживал рвущееся из груди
рычание, все его нутро кричало о присутствии чего-то враждебного,
пахнущего злобой и тленом.
Хорхе был там. Вернее то, что осталось от парня.
В том, что это именно уборщик-мексиканец, Карл не сомневался ни
мгновения: в пяти метрах от лаборатории валялась голова бедняги с повисшими на шее лоскутами кожи. Все стены и даже потолок были
забрызганы кровью, словно нападавший специально, почти
художественно, заляпал все вокруг. Но тела Карл не увидел, вместо него от оторванной головы вел красный жирный след, заворачивая за угол.