Быстро отворачиваюсь и говорю подошедшему официанту, что хотела бы сэндвич и зелёный чай. Дмитрий делает подобный заказ, но добавляет ещё пару пирожных. Ему неинтересно, кто там слишком громко смеётся и явно намеренно, потому что его взгляд не покидает меня.
— Мне нравится твоё платье. Не слишком ли откровенно для школы? — улыбается он.
Ничего откровенного. Обычное чёрное платье, но просто у него кружевная спинка. Но благодаря моему бюстгальтеру, у которого застежка впереди, а сзади ажурная ткань, это вполне мило смотрится и даже ничего пошлого. Длина по колено и длинные рукава.
Всё шло бы просто замечательно, но всегда есть какое-то «НО».
— М-да, теперь понятно на кого ты меня променял. На эту училку, — к нашему столику подходит Ольга, а я уже хочу вылить чай ей на голову.
И теперь вижу шокированный взгляд Димы. На его идеально красивом лице отражаются несколько эмоций одновременно. И я понимаю, что он тщательно обдумывает, что именно ему ответить.
— Оль, прошу, давай без истерик, — устало говорит он, глядя на меня.
Смотрю на девушку и замечаю ухмылку на лице. Как быстро меняются люди…
— Не зря мне Дэн говорил, что ты не просто так с ней общаешься.
Теперь шок отражается не только в глазах Дмитрия, но и на его лице.
— Что, прости?
Судя по его реакции, то он прекрасно знает о ком говорит Ольга. Так-так, а здесь становится всё более интересно. Можно мне попкорна? Потому что я, кажется, на премьере мексиканского сериала.
— Он тебе разве не сказал? Мы как-то были у меня…
Вау. Да тут намечается интересный любовный квадрат.
Но теперь мне больно смотреть на того мужчину, в которого я влюблена. В его глазах больше нет той веселой и игривой искры, потому что я вижу в них обиду и непонимание.
Что-то мне подсказывает, что это его друг, либо очень хороший знакомый. Не хотелось бы мне узнать такое, даже если расстались. Она же показалась совершенно другой.
В тихом омуте черти водятся.
Такой весь из себя милый и скромный человек, может оказаться гнилым внутри.
Кузнецов умоляюще смотрит на меня, будто просит спасти его. Просто потому, что ему сложно уже совладать с собой.
— Извините, мне пора, — резко говорю это, когда Дима кидает купюры на стол.
— Я подвезу! — он практически выкрикивает это, быстро вставая со своего места.
И мне жаль. Я не хотела, чтобы ему было больно. Просто даже не могу представить, что он сейчас чувствует. С одной стороны, ему тяжело, что он никак не может помочь мне с Марком, но с другой, он узнает, что ему изменяли. Это грустно. И я не знаю, как его успокоить. Честное слово не знаю.