Так мы просидели долго, пока папа не отстранился и не начал расспрашивать меня о днях, проведенных здесь. И я рассказывала, умышленно умалчивая о том, что могло бы его взволновать.
— Пап, а ты видел уже вану?
— Это такой огромный зверюга, похожий на земного медведя?
— Ага. Представляешь, у меня тоже был малыш. Я его звала Дариком. Он сейчас на острове вану, взрослеет. Он, наверное, скоро вернется, а меня не найдет.
Я замолчала, представив, как он станет меня безуспешно искать. Тоской резануло по сердцу. Мне так будет его не хватать.
— Мы не сможем забрать его, — ободряюще погладил мою руку папа. — Ему лучше остаться здесь. Это его дом. А твой — на Пирани. Там сейчас сезон цветения ирраскана. Помнишь, какой запах стоит во дворе?
Я мечтательно прикрыла глаза и отчетливо вспомнила небольшой садик у родного дома. Пряный аромат плавает в прогретом воздухе, ласково щекоча ноздри. Мелкие красные лепестки медленно кружат и падают на землю, устилая бархатным ковром землю под раскидистым деревом.
— Помню, — прошептала я, не открывая глаза.
Остаток времени мы просто болтали, стараясь наверстать упущенное. Когда зашел Том, я была готова оторвать ему голову за то, что посмел нарушить наше уединение. С тоской глянула на отца. Он молча кивнул и, погладив ещё раз меня по щеке, произнес:
— Помни, что я сказал тебе.
— Хорошо, — ответила я, стараясь сглотнуть опять навернувшиеся слезы.
Поцеловала его в щеку и, оглянувшись напоследок, вышла за Томом. Поведение отца настораживало, и от этого на душе становилось тоскливо и неспокойно. Сжавшееся от волнения сердце сделало пару ударов и наполнилось болью. Как пережить еще несколько дней? Смогу ли?
Ринора
К концу второго дня после встречи с папой я поняла, что не могу больше выносить неизвестности. Я кричала через дверь Тому, чтобы позвал Севала. Мне необходимо было знать, что происходит. Но тот упрямо меня избегал, не испытывая желания общаться. Подлец!
В поисках хоть чего-нибудь полезного я перевернула вверх дном все комнаты Севала. Но кроме одежды ничего не нашла. Подготовился, гаденыш. Со злостью упала на кровать, и взгляд уперся в высокие ниши, находящиеся почти под потолком. Присмотрелась и заметила несколько тяжелых каменных статуэток, практически сливающихся со стеной.
С трудом достав одну, я взвесила ее в руках. На лице расплылась довольная улыбка. Череп у Тома, конечно, крепкий, но эта ужасная каменная рыба — достойный ему противник.
Ужина ждала с особым нетерпением. Стояла, вжавшись в неровную поверхность стены, и караулила, когда придет Том. Он, как всегда, был пунктуален. Дверь открылась в назначенное время, и он, неся в руках небольшой поднос, ступил за порог. Привычным движением склонился, чтобы поставить его на пол и только потом заметил, что меня на обычном месте нет. Буркнул нечто возмущенно, поняв все верно. Поздно. Статуэтка с силой ударилась о его голову.