Голова шла кругом от очередных невероятных предположений. Неужели мы наконец-то наткнулись на разумную жизнь? Люди много столетий искали ее по всей галактике, но безуспешно. А двоим заключенным удалось ее обнаружить в недрах крохотной планеты. Это казалось настолько смешным, что я не удержалась и хихикнула.
— Это может показаться смешным, — не понял меня Севал. — Но если я прав? Что с планетой сделают через пару лет? Она не выдержит такой боли.
Он говорил о ней, словно о живом существе, и это пугало. Вспомнила потухший свет, когда я отдернула руку от растения в том гроте. Будто на меня обиделись.
Не думая, что именно делаю, шагнула в сторону и положила ладонь на заросшую стену. Легкий свет от клочка мха разгорелся чуть ярче, словно разбуженный. Мне даже показалось недовольное бурчание.
Мысленно потянулась к нему и послала улыбку. Теплую и нежную. Ту, что матери дарят своим детям. И мне ответили! Внутри меня разгорелась ответная улыбка, пришедшая откуда-то извне. Она негой растеклась в груди, затопляя боль и стирая злобу. Даже дышать стало легче. Я погладила кустик мха, служивший проводником, и мысленно поблагодарила то «нечто», что наполнило мою душу добром.
Севал, внимательно наблюдающий за мной, одобрительно кивнул, словно понимая мои ощущения. Подошел ближе и тоже коснулся стены, по которой разбежались вспыхнувшие огоньки.
— Я прибыл сюда в ужасном состоянии. Год жил зверем, мечтая умереть. Или убить всех вокруг. А потом в лесу нашел Миро. Оголодавший дичок, а не ребенок. Он таскался за мной повсюду, пока до меня наконец не дошло, что есть те, кому я могу помочь. Помогая им, я спасал себя. Тогда родился план собрать и защитить всех детей. А потом и заполучить для них планету. Или хотя бы попробовать привлечь внимание, чтобы их взяли под опеку.
Поглаживая стену, он замолчал, прикрыв глаза. Но вскоре продолжил:
— Потом приснился сон, наполнивший меня силами. А совсем скоро я по запаху вышел на это место. Тот день я никогда не забуду. Прожил здесь неделю и понял, что это идеальное убежище для детей. Они должны выжить и остаться здоровыми. Всех, кто был младше десяти лет, я перевел сюда. Со старшими оказалось сложнее: некоторые убегали, и я с трудом находил их в тоннелях. Пришлось оставить их в лагере. Им тяжело было бы привыкнуть к новой жизни. С маленькими проще. Но ты ведь понимаешь, что это не выход: запереться здесь навсегда?
— Зачем ты это делаешь? — задала я давно мучивший меня вопрос.
— Потому что могу, — ответил он спокойно. — Потому что если бы не начал, то умер бы, как загнанный зверь, много лет назад.