Задумалась, не зная, что ему ответить. Его размышления были смелыми, но почти нереализуемыми. Как он с этим справится? Мне стало жаль и планету, и детей. Но стоит ли во все это ввязываться? Сейчас я хотела просто вернуться домой и забыть случившееся, как плохой сон.
— Не отвечай сразу, подумай до утра, — видя мои сомнения, попросил Севал.
Молча кивнула и быстро направилась обратно в комнату. Все меняется с такой стремительной скоростью, что я не успеваю следить за событиями. Мне действительно нужно хорошо подумать.
Ринора
Ночь выдалась бессонной. Полученная информация никак не укладывалась у меня в голове. А необходимость признать правоту и добрые намерения Севала раздражала до скрежета в зубах. Ведь для меня, несмотря на все его бездоказательные увещевания, он по-прежнему оставался мерзким убийцей. И это так не вязалось с его помыслами и планами, что вызывало еще большую злость.
А если он прав? Если мы действительно сможем оградить Такутту от участи военного полигона и места для ссылки неугодных? Дать шанс этим детям жить лучше. На законных основаниях и на своей планете, которая, как оказалось, весьма комфортна.
Возможно, когда у Такутты будет свобода, чтобы развиваться, она станет ничем не хуже Пирани или другой обжитой планеты. Правда, теперь Такутта в моих глазах выглядела очень хрупкой и требующей аккуратности при ее заселении. Словно она действительно живая. Но мысли о ее разуме я старательно отбрасывала. Слишком уж невероятными они были.
Как бы мне ни хотелось отказать Севалу, к середине ночи я поняла, что не смогу. Это то, о чем говорил Маквел: шанс сделать мир чуточку лучше. Пусть не везде, а лишь в одном конкретном месте. Да и мутант просит немного — вывезти его и детей с планеты. Но я ведь могу и больше.
В моих силах оказать ему более существенную помощь, ведь по факту она предназначается не для него. И только эта мысль заставила меня принять его приглашение позавтракать. Нужно все обсудить.
Севал помог мне взобраться на небольшой уступ, где для нас была приготовлена простая еда. Сверху открывался вид на ровную площадку, по которой с упоением бегали дети. Мы сели на одеяло, расстеленное на земле, и какое-то время не разговаривали, рассматривая окрестности.
Вскоре молчание стало неуютным, и я решила его нарушить. Отпила из массивной каменной кружки и спросила:
— Можешь поподробней рассказать, что ты будешь делать после того, как покинешь планету?
Севал тяжело вздохнул и взлохматил рукой густые волосы.
— Буду работать по двум фронтам. В первую очередь, мне нужно доказать, что все эти дети, — он махнул в сторону резвившейся ребятни, — родились на планете и являются потомками сосланных сюда преступников. У меня есть немного средств на тайном счете. Найду им защитника, который поможет с бумагами и запросами. Дальше буду подключать информационные ресурсы. Без привлечения внимания общественности будет сложно. Нас сожрут. Нужен скандал и давление. Дети должны вызвать сочувствие. Если получится вывезти тех двоих подростков, буду работать с ними. Это сложно. С Миро было бы гораздо проще. Сразу бы подали заявку на получение прав на планету. Договор аренды Содружества прекратил бы свое существование. Все прошло бы быстро на волне сочувствия. Такутта бы стала открытой. Дети бы росли и вступали в права. Но, как ты помнишь….