Когда она нарисовалась в поле зрения, я снова бухнулась на землю. Прекрасно зная, что наступаю на больную мозоль, я, словно невзначай, спросила у Ликха:
— Ликх, ты так и не нашел того, кто предупредил Севала о нападении?
Мой вопрос явно прозвучал для него неожиданно. Иначе бы он обязательно рявкнул на меня за то, что лезу не в свое дело. А так лишь зло сплюнул и неприязненно на меня посмотрел. Да, видать, сильно его раздосадовала та ситуация, и я примирительно подняла руки и встала.
— Ладно-ладно, не заводись, давай продолжим. Обязательно найдешь.
Повернулась к тропинке и спокойно произнесла, словно озвучивая самую ненужную вещь на свете:
— О, смотри, опять Линда куда-то крадется. Что-то зачастила она по нужде бегать не в самый близкий уголок.
Ликх перевел задумчивый взгляд на Линду, которая спешила к очередному своему подарку. А я с удовольствием наблюдала за его лицом, на котором шел процесс построения логической связи между предателем и тем, что уже в который раз он видит подозрительную деятельность Линды. Думал он долго. Я даже начала переживать, что его мозг сейчас перегреется и отключится. Тогда план придется менять.
Но нет. Еще минута, и он быстро разворачивается и бросает на ходу паре мужчин, которые занимались в отдалении:
— За мной, живо!
Я сделала удивленное лицо и последовала за ним.
— Ликх, ты куда? Тренировка закончена?
— Да, — рявкнул он, не сбавляя темпа.
Я отстала, с удовольствием слушая, как он раздает приказы заходить с разных сторон и попытаться поймать того, кто встречается с Линдой. Само представление захвата я предпочитала наблюдать незаметно и издалека. Не нужно, чтобы меня видели рядом. Пусть это выглядит так, словно я ни при чем.
Поймали ее быстро и, как и со мной, церемониться не стали. Уверена, что не последнюю роль сыграл в этом Ликх. Уж очень он был зол из-за сорванного покушения.
Когда вечером все собрались на площадке, я увидела виселицу. Озноб пробежал по телу, а к горлу подкатила тошнота. Подставить Линду казалось чем-то вроде игры, и даже о ее смерти я думала отстраненно. Стоя у наспех сколоченной виселицы, я осознала весь ужас своих действий. Но отступить уже не могла. Слишком поздно. Повернуть назад нельзя. Если я это сделаю, то погибну сама. Поэтому молча стояла рядом с Маквелом и старалась сглотнуть подступающий к горлу ком.
Когда вывели Линду, я до крови закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Она еле держалась на ногах, тело было покрыто запекшейся кровью, а вместо лица — опухшее кровавое месиво. Ее пытали. И не нужно гадать, кто это делал.