— Вы не подойдёте к ней сейчас. Успокойтесь сначала, — ровным тоном ответил Ян.
Измайлов предпринял ещё одну попытку убрать его с дороги, но опять потерпел фиаско — внезапный заступник снова его отпихнул и не дал подойти.
— Ты уволен, ты понял? Иди сюда, Ева.
Я помотала отрицательно головой. Бизнесмен зло усмехнулся:
— Ну всё, достаточно играть в защитника и жертву. Пошёл вон отсюда. Я разрываю с тобой контракт. Деньги отдам. У меня их много. На вот, бери, — он достал из кармана небольшую стопку купюр и швырнул их в лицо Яна.
Мужчина как мог увернулся от грязных бумажек, но остался стоять на месте.
— Вон, сказал тебе!
Не отдавая себе отчёта, что делаю, я вцепилась в плечи моего телохранителя, стоя за его спиной и тихо попросила:
— Не уходи. Не оставляй меня с ним. Пожалуйста, Ян…
Меня трясло, я продолжала плакать и говорила сквозь истерику. Охранник прекрасно чувствовал мою дрожь и страх перед Родионом. Ян сделал шаг вперёд, и мои руки безвольно опали, потеряв опору. Телохранитель сгрёб в охапку Родиона и потащил его в сторону кабинета.
И что теперь будет? Очень сомневаюсь, что Измайлов спустит это на тормозах, и что моего сегодняшнего спасителя оставят в этом доме. От отчаяния и беспомощности я осела на паркет и закрыла лицо ладонями.
Ян
Я был очень зол. Этой парочке удалось вывести из себя меня своими мексиканскими страстями. Никогда не лез в дела работодателя и его семьи, но Ева меня просто как в ледяной бассейн мордой пихнула вв всю эту чушь. Она спряталась за мою спину, как сегодня, и поставила меня щитом между ней и мужем, и неважно, хочу я этого или нет. Я не смог промолчать и дать ему лупить девчонку. Это уже перебор. Родион ещё более стал мне неприятен после увиденной сцены.
Силком затащил Измайлова в кабинет. Сейчас дядя Ян будет разбираться с этим детским садиком, блядь. Судья мирового масштаба, всех рассудит!
— Ты чё себе позволяешь?! Ты просто наёмник, которому я платил бабки! Какого хрена ты влезаешь в мои разборки с женой? — плевался огнём взбешённый бизнесмен.
— Сядь, — неожиданно даже для себя рявкнул на него. — Возьми себя в руки. Тогда мы поговорим.
Он ошарашенно уставился на меня. Но замолчал. И мне тоже надо взять себя в руки.
— Родион Петрович, вы вынуждаете меня грубить сейчас. Сядьте, пожалуйста. Мне есть, что сказать. А потом я уйду.
Он ещё некоторое время побесился молча и всё же сел в кресло под моим тяжелым взглядом. Я тоже сел на стул напротив него и заговорил:
— Итак. Хотите разорвать контракт? Что ж, я не против. Мне и самому ваши разборки ни к чему совершенно. Вы наняли защищать Еву, потом сами же при мне её бьёте. Я что должен делать по вашему? Тоже подойти её пнуть, чтобы показать, как я вам предан? Я выполняю ваши инструкции, и не более того. Вы сами втянули меня в эту историю, мне пришлось реагировать. Зачем вы бьёте девочку? Она вам разве ровня? Хотите подраться, пар выпустить — вызовите на бой меня. Что вы лупите Еву? Она почти ребёнок. Слабая, в ответ только и может, что заплакать. Вы меня, конечно, извините, не мне вас воспитывать, но это было отвратительно. Вы сами себя после этого как чувствуете, нормально всё?