— Понятно. И виза есть, всё-всё для въезда?
— Да. Всё подготовлено. Осталось только купить билеты.
— И вызволить отца.
Ян немного помолчал, хмуро глядя под ноги:
— И вызволить отца. Прошу тебя, — подошёл он ближе и взял меня за плечи. — Не говори об этом с такой безутешностью. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Ещё ничего не решено, плохих вестей не было.
— Хороших тоже!
— Никаких не было. Но я считаю, лучше отсутствие вестей и надежда, чем дурные новости.
— Нет, я предпочла бы знать.
— Тебе нельзя так переживать, мы ведь договаривались с тобой.
— Я помню. Но я же не могу приказать себе не переживать за отца. Сегодня тебе снова не удалось ничего выяснить?
С надеждой посмотрела на него. Может, хотя бы какая-то маленькая зацепка обнаружилась, ну хоть что-нибудь! Как же меня изводит это ожидание.
— Пока нет. Нужно ещё ждать. Есть что-то из еды? — Женя прошёл к холодильнику и стал разглядывать его содержимое.
— На плите плов, я приготовила.
— Поухаживаешь за своим мужчиной?
— Да, — кивнула послушно. — Мой руки и садись.
Понимаю, что он это попросил, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей. Ну немного это всё же отвлекало. Поставила на стол две порции еще тёплого плова, солёных огурцов, купленных охранниками в маркете, и вазочку с хлебом.
— Хорош, — похвалил еду Женя, съев почти половину.
— Рада, что тебе нравится.
— А сама чего не ешь?
Заметил, что я без аппетита ковыряла свою и без того малюсенькую порцию.
— Да знаешь, когда готовила — напробовалась. И теперь не очень хочется. Да и к тому же тошнить начало уже.
— Из-за беременности?
— Ну да.
— Как прилетим в Германию, обязательно сходим к врачу и будем наблюдаться. Хочется, чтобы с маленьким всё было хорошо.
— С ним всё итак хорошо.
— Это женская интуиция тебе подсказывает?
— Ага. Сердце материнское!
Шутливо щёлкнул меня по носу:
— Вот она, мать тут сидит. Пошли спать, мать-героиня.
Тарелки сложили в раковину. Пока я перемывала посуду после нашего ужина, Женя сходил в душ и расстелил постель. Потом вернулся ко мне, выдернул из рук недомытую чашку и развернул к себе. Прижал к крепкому телу, мои губы оказались в плену его губ.
Почувствовала, как меня схватили под попу и понесли в направлении кровати.
— Я помню, что тебя греет моя любовь. Так что… — шептал он мне на ухо, опрокинув на кровать и улёгшись рядом.
— Очень греет. У тебя жаркая любовь, — притянула его к себе за мощную шею ближе.
— Ну сегодня она не будет очень жаркой — мы можем навредить малышу.
— Не навредим, — засмеялась я. — У тебя так далеко твой жезл не достанет!
— Чего? — закатился смехом теперь уже Женя. — Жезл? А-ха-ха!