И переодеться было бы неплохо.
— Ты бы снял пиджак, — посоветовал я американцу, пока мы шли к хвостовой части.
Здесь попахивало бензином. Похоже, оставшиеся в живых топливные баки повредились при посадке, но по какой-то причине не сдетонировали.
— Рубашка испачкается, — выдал Эндрю столь потрясающую причину, что меня просто надвое сложило от смеха.
Додсон смотрел на меня с сочувствием. Наверное, посчитал, что у меня истерика. Возможно, он был не так далек от истины.
— Если нас не найдут в течение первых суток, придется выбираться самим. И на второй день мы все будем, как свиньи. Забудь про гигиену и стирку. Наша задача — выжить. А все эти благоглупости, типа: «Ах, как я выгляжу», оставь красотке Келли.
Я обернулся к блондинке и обнадеживающе подмигнул. Женщине в походе всегда тяжелее, чем мужчине. Она очаровательно улыбнулась. Такая милашка! Страшно представить, во что она превратится за неделю в джунглях. Так что не буду представлять. Сам увижу, если не посчастливится.
К моменту, когда мы добрались до люка багажного отделения, с нашими морально-этическими остановками, всё было кончено. В смысле, люк открыт, а Оттавиу уже вовсю копался в хламе.
— Мне кажется, ты это не грузил, — подал я голос, наблюдая, как колумбиец пытается вскрыть ящик. С посудою. Точнее, там была посуда. При погрузке.
— Для всех мы уже погибли, — невозмутимо ответил колумбиец и, махнув рукой на ящики, полез в свой чемодан. — Им всё равно, страховка покроет.
Он вытащил из кома шмоток пачку сигарет, вынул одну, сунул в зубы и стал хлопать по бедрам в поисках зажигалки.
— Тавиньо, ты охренел? Здесь всё провоняло бензином. Решил исправить оплошность Бога, и всё-таки устроить взрыв? — Я с трудом держался, чтобы не повторить апперкот.
— А?.. — всполошился колумбиец. — Я — нет. Спасибо!
Не знаю, отчего он отказался и за что благодарил. Но он отошел от самолета подальше и блаженно закурил, делая частые затяжки.
Пока остальные копались в вещах, я захватил свою сумку, чехол с винтовкой, и решил осмотреть злополучную бутылку. Вдруг «сюрприз» одной бутылкой не ограничится?
Упираясь в фюзеляж самолета, я поднялся по косой «доске» у основания ближайшего ствола, взобрался на носовую часть и влез внутрь. Мертвый пилот, к сожалению, никуда не делся. Так и сидел, пристегнутый к креслу. Я вздохнул. Нет, способ «проснуться, и всё будет хорошо», здесь не сработает. Очень жаль.
Перчаток не было. Осмотр «орудия преступления» пришлось проводить голыми руками. Бутылка была обычная, пластиковая. Бренд местный, медельиновский, а не повсеместная бонаква. Интересно, как злоумышленники узнали, какую воду он будет пить? Или он всегда пил только эту? Я аккуратно вытащил бутылку из тугого держателя и открутил крышку. Поднес к носу. Запаха нет. На вкус пробовать не хотелось. Осмотрел дно на свет. Кристалликов или другого осадка не было. Я машинально попытался сковырнуть крохотное пятнышко в верхней части. Оно не сковырнулось. Присмотрелся. Вопрос, откуда преступники узнали марку воды, отпал сам собой. Пятнышком было мельчайшее отверстие, как от иглы шприца. Значит, бутылку не подменили, а просто влили в нее яд. Хотя, даже если и подменили, яд в нее как-то нужно было влить.