Мы возвращаемся к нашему круглому столу. Сервировщица не теряет времени даром. Недоеденная колбаса и сыр куда-то исчезли. Разогретая в микроволновке пицца источает влажный пар со своей прыщавой поверхности. Алла поднимает очередной тост. Я пью до дна, быстро глотая обжигающую жидкость.
– Послушайте, я, кажется, придумал песню, – говорю я, слегка волнуясь. – Вернее, я придумал, что это должна быть за песня.
Пиарщик, развалившись в кресле, ковыряет в зубах зубочисткой от McDonald’s. Федя ссутулился и обмяк, алкоголь забирает у него последние силы. Хватит ли его, чтобы проводить Анечку в ее спальный район?
– Это будет «С чего начинается Родина», – говорю я, глядя на Аллу. Ее бриллианты вспыхивают ярким отсветом люминесцентных ламп.
– Та-тааа та-та-та-та-таа-та-тааа… – стараясь не сфальшивить, я напеваю первые такты. – Послушайте, правда хорошо? Это будут наши позывные.
– С чего начинается Родина, – повторяет Алла. Коньяк кружит ей голову, мелодия медленного вальса увлекает ее.
– Это патриотично, – говорит Федя, – настрой в общем-то верный.
– С чего начинается Родина. То есть, что нужно сделать, чтобы возродить село, за селом город, за городом всю страну, понимаете? – я волнуюсь, чувствуя, что на щеках гуляет жаркий румянец.
На какое-то мгновение свершается чудо, и благодать нисходит на наш стол. Музыка все наполняет смыслом, и вот мы сами готовы поверить в то, что наша работа правда чего-то стоит.
– …и с клятвы, которую в юности, он Родине в сердце принес! – восклицает Алла.
Мы все возбуждаемся. Раз-два-три, раз-два-три – этот волшебный ритм на время вытесняет из головы все мысли. Что стоит текст, если для него нет мелодии. Я думаю о том, что литературу, пожалуй, нельзя назвать совершенным искусством. Я бы хотел, чтобы во время чтения наяву или в сознании всегда звучала музыка. Вроде той, что я слышу сам, когда пишу. Я бы изобрел новые книги, сделал так, чтобы долгие, тоскливые или светлые звуки текли со страницы на страницу, следуя за сюжетом, вплетаясь между строк.
Теперь у нас есть песня. Я пробую ее текст, пытаясь втиснуть туда нашего кандидата. Его имя не ложится в размер, но это меня не очень смущает. С чего начинается Родина? С осенних ненастных дождей, и с запаха сена душистого, что ветер приносит с полей.
– Текст нужен завтра, – говорит Алла. Она спешит, спешит жить и успеть, пока молодая кровь течет в ее жилах.
Я закрываю глаза, и перед внутренним взором возникают неясные образы одиноких саманных домиков в пустой и бескрайней, как летнее небо, степи. Их огоньки видны далеко окрест. Я вглядываюсь в них из окна ночного поезда, запоминая свет безымянных окон, за которыми живут неизвестные мне люди. Я вынужден все запоминать, поэтому у меня так много прошлого, поэтому оно иногда причиняет мне такую боль.