Этим утром ничто не выбивалось из графика. Мы проснулись на рассвете, и, когда я вышла в гостиную, дети уже ждали. Мальчишки в одинаковых спортивных костюмах мерили комнату шагами, как два стража. Мика зевала, развалившись в кресле, а Феня играла с Джеком.
— За мной!
И все шестеро моих воспитанников, включая собак, отправились следом за мной в коридор.
— Как спалось, народ? — весело уточнила я, стараясь задать нужный тон и не превращать утро в угрюмый кисель.
— Хорошо! — сразу три голоса.
— Кошма-а-ар! — это Мика.
— Р-рав! — это дурачок-Джек.
Уже на крыльце мы с ребятами, как обычно, разделились.
Я, Мика и Артур бежали первыми — это закон. Она, как самая старшая, и правда была заинтересована в беге для «поддержания формы», а я не возражала. Может, хорошая привычка даст старт хорошему будущему? Переходный возраст не за горами, а с ним может прийти целый ворох проблем и нездоровых пристрастий, вроде заедания стресса неразделённой любви шоколадом.
Феня плелась самой последней и беспрестанно ныла. Ей всякий раз предлагали остаться дома с Дашей, но куда ж там!? Оставить всю семью и отсиживаться? Не-ет, только не это.
По мнению Фени, лучше ныть.
Близнецы дурачились большую часть времени. Они носились кругами и успевали выбиться из сил к середине пути, а потом тащились, свесив руки, как две усталые гориллы. Джек, повизгивая, носился за ними, потом уставал и падал спать прямо в траве, и после приходилось его искать и тащить домой.
Всё это муторно, но ни дня мы старались не пропустить. Пробежка — святое. И чем она веселее проходит, тем больше хочется её повторить.
— Спорт, значит? — голос Ивана напомнил о вчерашнем, и неожиданно для себя я припустила вперёд, как испуганный заяц. Пробежала немного, остановилась, обернулась и поняла, что должна вернуться.
Иван Анатольевич сидел перед Артуром и гладил его по голове. На его спине висел Макс, на плече — Алик. Мика стояла в сторонке, сложив на груди руки, а Феня, заикаясь, рассказывала что-то. Явно про меня.
— Что за остановки в пути, а, народец? — я всё-таки вернулась и, подбоченясь, смерила детей строжайшим взглядом.
— Папа тоже бегает! — пропищал Макс, октавы на две выше, чем положено.
— И это повод для вас не бегать? А ну-ка по газам! Шнелле! — и, повинуясь моей команде, все шестеро тронулись с места в едином темпе. А я… осталась.
— Вы строгая, — улыбнулся Иван.
— Простите. Я и на вас вчера накричала. Больше не стану. Мне нужно…
— Лиза, — он взял меня за руку раньше, чем я успела дать дёру. — Постойте. Я хотел извиниться за Оксану и вообще.