Пока папа пытался что-нибудь поймать, я читала.
Вчера я кое-как объяснила родителям, что жениха у меня на самом деле нет, и сейчас испытывала благодарность, что они не стали лезть в душу. Думаю, я стану бывать на побережье чаще…
Когда солнце стало слишком жарким, пришлось нанести крем еще раз и накинуть поверх сарафана рубашку.
Улов все же случился, и мама наверняка приготовит эту рыбу на обед.
Удовлетворив инстинкт добытчика, папа взялся пересказывать мне городские сплетни. Я слушала вполуха… и тихо поражалась, сколько народу, оказывается, я знаю. Не мимолетно, а очень даже лично. И это при моей закрытости. В голове не укладывается.
В курортный городок планировали прийти большие отели. Его бар уже трижды предлагали купить, но пока он не собирался его продавать. Еще оставался небольшой шанс, что зоозащитники добьются того, что это место останется таким, как есть, однако он таял с каждым днем… Зато у мамы заказов становилось все больше. В прошлом году она наняла еще трех помощниц, а теперь планирует открыть курсы свадебных организаторов. Все дело в том, что в одном журнале написали, что среди ее пар крошечный процент разводов, и теперь от заказов передышки круглый год почти нет.
Сводку сплетен заканчивала уже мама, накладывая на наши тарелки булочки с нежным сырным кремом и поливая их карамельным сиропом:
— Про Эрин, думаю, ты вчера сама все поняла. — Она щедро плеснула в мой кофе молока. — Ее бывшая лучшая подружка, Дайси, попалась на краже из магазина. Айна пыталась шантажировать мэра Увиса откровенными фото, но они попали в сеть. Теперь у нас новый мэр, а у нее каждые выходные стопка газет, из которых она вырезает купоны на бесплатную еду.
— У Тэверса прогорел бизнес, который он начал после университета, и он до сих пор весь в долгах. — Папа кивал вроде как с сочувствием, но широченная улыбка не оставляла ни единого шанса на обман. — А богатый двоюродный дедушка Алана лишил его наследства.
Я изо всех сил старалась подавить злорадство, но… наверное, я не такой уж хороший человек.
Досадно.
Я была о себе несколько другого мнения.
Но сейчас на языке вертелось слово "бумеранг".
— Только Эппол Ризан исключение, — мама слегка поморщилась. — Ему было пять, когда их семья переехала в наш город. Помнишь, от него уже тогда покоя не было? Почему-то я с самого начала знала, что этот везде пробьется.
Прекрасно помню. Взрослые устроили собрание в старой библиотеке. Конечно, не все, а лишь те, кто живет здесь давно и всех знает, а значит, имеет и право голоса в решении общественных вопросов. Его семью туда не звали, но сам Эппол почему-то ошивался рядом. И как только мама немного отвлеклась, заманил меня в подсобку со швабрами и запер там. Мне тоже было пять, я до ужаса боялась темноты и кашляла от пыли. И потом три дня не могла произнести даже звука.