— Рад встрече, — улыбнулся самый молодой миллионер Станьеля за какой-то там год и дернулся подать мне руку, но вовремя передумал.
Видимо, Эрихард успел его предупредить.
Я вспомнила, как это должна делать кронс-тьера, и вежливо улыбнулась.
— Вроде он нормальный, — заметила я, когда Хеннингсен нас покинул, а мы поднимались в номер.
— Оказывается, выбираться из Тенерры полезно хотя бы с точки зрения нужных знакомств, — поделился открытием, которое сделал без меня, Эрихард.
В номере я вцепилась в планшет.
"Лиалек Хеннингсен, личная жизнь".
Так и есть, всего одна невеста. Силь Этзе… серьезно пострадала во время испытаний новой модели гоночного слоттерса. А он, несмотря на толпы красавиц, которые жаждали воспользоваться моментом, почти не покидал ее больничной палаты.
Девушка вроде бы та же.
Тогда почему они так ругаются, что от их эмоций меня начинает мутить?
— Снежность, тебе не говорили, что лезть в чужие тайны нехорошо? — насмешливо поинтересовался Эрихард, заглядывая в планшет через мое плечо.
— Нет.
— Оно и видно.
Следующий день отличился сразу двумя событиями. Ну, не беря в расчет съемки и знакомство с архитектором, по чьему проекту был построен отель. Последним я, конечно, была обязана Эрихарду, который как магнитом притягивал к себе других влиятельных людей. И это при том, что они понятия не имели, кто перед ними. Кронс представлялся аристократом с Тенерры, одним из многих.
Так вот. Мы как раз вернулись в номер и я готовила пленки к отправке в лабораторию, когда планшет издал жизнеутверждающий звук. А через минуту Эрихард сообщил:
— Тут пишут, что твои статьи о Тенерре приняли.
Вопль восторга, наверное, был слышен в Грее.
Я висла у него на шее, смеялась и чувствовала себя совершенно счастливой.
Хоть бы и дальше все шло вот так… Потому что лучше невозможно.
Пятнадцать минут спустя Эрихард ушел в душ, а я как раз заканчивала подписывать последний конверт, чтобы уже сегодня отправить, когда снизу донесся недовольный голос:
— Это была месть, да?
Синий сарафан.
Ладно, сегодня серебристая пижама.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты в буквальном смысле сбила меня с ног. Понятия не имела, что можно опьянеть от чьей-то радости.
Я тоже.
Надо будет обсудить вновь открывшиеся способности с Флэей.
— Понимаешь теперь, каково мне было? — спросила меланхолично, поглядывая на нее сверху вниз.
— Пожалуй… да. Извини за вчерашнее. Иногда я веду себя не по правилам.
С ней было удивительно легко говорить. Как… с воображаемым собеседником, чистым листом бумаги или со своим отражением в зеркале. Странно так. Я совсем не смущалась, не репетировала мысленно каждую фразу и не мечтала спрятаться.