— Поддельные документы пройдут и этот контроль, но чем ближе к Тенерре, тем меньше оэни дает маскировки, — посвятил меня в некоторые тонкости конспирации жених. — Стоит нам вылететь из Перехода, меня узнают.
— Как же ты попадешь домой?
Идей не было. Даже абсурдных.
— Через нелегальные переходы, — невозмутимо пояснил Эрихард.
Нас как раз слегка подкинуло. От шока я не удержала равновесие и стукнулась лбом о приборную панель.
Ай-й.
— Ллана, осторожно.
Будешь тут осторожной, когда так шокируют.
— Это безопасно? — Я тронула лоб и тихо порадовалась, что не разбила его в кровь. — Эй, убери это непроницаемое лицо. И не смей мне врать.
Ледяной поморщился. Тот факт, что я так запросто раскусила попытку заговорить мне зубы, явно вызывал у него досаду.
— Запрещенный прорыв пространства не может быть безопасным, — все же признал он. — Если честно, я удивлен, что при своей деятельности ты не знала про такой способ.
— Я всегда соблюдаю законы.
— Вот и умница.
Мое внимание опять старались увести в сторону. Мягкий тон… восхищенный взгляд на что-то за окном. Ну-ну. Хорошая попытка. Вот только виды меня перестали интересовать еще несколько минут назад.
— Темные стекла? Какая-нибудь иллюзия? — Еще не погибла надежда найти чуть менее незаконный вариант. — Хочешь, я спрячу тебя в багажнике и для отвлечения внимания устрою скандал на выходе из Перехода?
Последнее стало бы для меня настоящим подвигом, и Эрихард, конечно, это оценил, но все же вынужден был покачать головой.
— Снежность, ты ведь знаешь, какими пронырливыми могут быть журналисты. А мы с тобой теперь едва ли не самая сладкая цель в Тенерре.
Засада.
И как в этом жить?
— Отлично. — Я злилась больше на ситуацию, но фыркнула на того, кто оказался в пределах досягаемости. — Тогда я лечу с тобой.
— Что?
Такого кульбита он от меня точно не ожидал.
— Если уж рисковать, то вместе, — пояснила свою позицию.
— Даже не думай.
— Даже не спорь, — Во-о-от. Я тоже так умею. Но пока только с ним. — Если мы вместе, то вместе во всем. И в радостях, и в опасностях. Если же нет, я прямо сейчас разворачиваюсь и лечу домой.
Клянусь камерой, про себя он ругался. Такими выражениями, которых я даже не слышала. И с такими эмоциями, которые могли бы меня смести, если бы он не сдерживался. Зато обошлось без банальностей вроде "ты не сделаешь этого". Слишком хорошо он меня знает.
Но молчит что-то долго.
Я не продумывала свою речь заранее, не репетировала ее в голове… и сейчас у меня перехватило дыхание.
Блин. А ведь так хорошо держалась…
— Ладно. — Эрихард сказал это за секунду до того, как я бы зашлась в первом приступе кашля. — Ты из меня веревки вьешь.