Легкий массаж ног, плавное скольжение снизу вверх, потом руки, спина, живот и наконец, блаженство – ее грудь в его ладонях. Диана на миг словно очнулась – отодвинулась, попыталась прикрыться, но он впечатал ее в свое тело, прижал, не давая разорвать контакт тел и просто стоял, давая желанной женщине осознать их близость.
Она напряглась, уперлась плечами, руками, бедрами, он не двигался. Если хочет уйти – пусть сама рвет то невидимое, что сплелось между ними за эти несколько минут. Она почти отлепилась, почти ушла, потом вдруг вернулась, обмякла в его объятиях, подняла лицо, ловя взгляд:
– Поцелуй меня? – спросила и сама потянулась к его губам.
Утро на смятых простынях было великолепным! Волков потянулся, повел плечами, еще ощущая затянувшиеся к рассвету царапины от ее ногтей. Как она извивалась и стонала под ним! Царапалась и кусалась, как дикая кошка, и так же выгибала спину, позволяя взять себя за волосы, нагнуть над сбившимися простынями!
Воспоминания плеснули огня в кровь, и тело напомнило о себе болезненной отдачей. Захотелось схватить ее теплую ото сна, мягкую и сладкую, как молочная ириска, острую, как паприка и огненную, как пламя в печи его дома…
Алексей не глядя протянул руку и схватил лишь пахнущую женщиной подушку. Недоверчиво приподнялся – постель была пуста! Оборотень моментально вскочил, схватил брошенные у постели джинсы, натянул и ринулся вниз, выяснять, куда подевалась его женщина.
А она никуда не девалась. Сидела на кухне на высоком табурете и жмурясь снимала пробу с майского меда. Солнце запуталось в рыжих волосах, плясало бликами на стеклянной тарелке и предовольной физиономии старого волка, разливающего по кружкам чай.
– Илья Михайлович, – в ровном голосе Альфы бушевало море чувств.
– Доброе утро Альфа, – старик поклонился и уточнил: чай? Завтрак?
Волков молча подошел к Диане, сгреб ее, одетую в его рубашку, и потащил наверх под одобрительное хмыканье дворецкого. Девушка не возражала – висела на его плече, болтала ногами, а потом вдруг лизнула его лопатку и пробормотала:
– Соленый!
Мужчина ускорился, в пару длинных, звериных прыжков достиг спальни, и свалил «добычу» на постель. Навис, вглядываясь в глаза – испугается? Начнет кокетничать? Или?
Она лизнула его в нос! И повторила:
– Соленый!
Он впился в ее губы и прошептал:
– Сладкая!
Поцелуй плавно перетек в жаркие объятия, и кажется, весь поселок понял, что Альфа наконец нашел ту, что достойна его силы.
Свернувшись клубком в объятиях самого потрясающего мужчины своей жизни, Диана едва не мурлыкала от удовольствия. Потом вспомнила завтрак, хихикнула, потянулась и уставилась в знакомые серые глаза. Странно, утром, когда он ворвался на кухню, они показались ей желтыми!