— Вышли мне её, — попросил я Ваньку.
— О! Да это, действительно, серьезно, — прокомментировал мой отец, окидывая меня изучающим взглядом. — Когда знакомиться приведешь?
- Если бы, — хохотнул Ванька. — Не купилась наша императрица на красивые глазки Богданчика.
— Почему «императрица»? — спросила Надя настороженно.
— А она на первый экзамен при поступлении в майке с надписью: «шальная императрица» прискакала. Помню, Вадим Игоревич даже пошутил: ну посмотрим насколько ты нашалишь сегодня.
— И? — уже хором спросили все вместе.
— На бюджет поступила, — ответил Ванька — Та ещё шалунишка оказалась. — Я тяжко выдохнул. — Да ладно, Богдан, не расстраивайся. Она всех посылает. Меня-то ближе подпустила, только когда поняла, что я ни на что не претендую. — Неужели и мне нужно будет притвориться другом, чтобы завоевать её симпатию?
— Вань, а ты вроде хотел устроить студенческую вечеринку у нас на даче? — спросила ма с улыбкой.
— И вы запретили, — напомнил брат.
— А теперь разрешаем, только Богдан за вами присмотрит. — предложила мать, а точнее поставила перед фактом своих сыновей. Ванька с ехидой улыбочкой уточнил.
— За нами или за одной врединой с красивыми глазами?
— А это уже как карта ляжет, — усмехнулся Миша. Ещё немного и выражение: без меня меня женили, станет актуальным, как никогда.
— Главное, дачу не спалите, — постановил глава семейства. То есть нам дают полную свободу действий. Мы с Ваней переглянулись в предвкушении. Ну всё, Рапунцель, теперь от меня ты точно никуда не денешься.
Мира
К ночи ноги снова гудели от усталости. Никак не могу привыкнуть к туфлям на шпильке, хотя колодку подбирала удобную. Но за вечер убегаешься так, что хоть стреляйся. С наслаждением переобулась обратно в кеды и, закинув рюкзак на плечо, побежала к метро. Надо успеть до закрытия, на такси лишних денег нет. Чаевые сейчас приятно грели карман, и лишаться наличности из-за собственной нерасторопности будет обидно. В метро чуток подремала и совершила новую пробежку до съемной квартиры. А потом крепкий кофе и зубрежка до трех ночи. В начале второго Ольга, поворчав для порядка, отвернулась и накрылась одеялом с головой. И сейчас уже сладко сопела. Я же, отложив конспекты, устало опустилась на стол. Неожиданно вспомнила о Богдане и невольно улыбнулась. Странно, что он не вызывает привычного раздражения, как все мажоры. Есть в Григорьевых что-то такое, чего нельзя описать словами. И не обаяние здесь играет решающую роль. А впрочем, нам все равно с Богданом не по пути. Насколько я знаю, он из уважаемой семьи, его отец известный хирург, и все сыновья решили пойти по его стопам. Вика мне об этом ещё в первые дни обучения все уши прожужжала. И я ему не ровня.