— Увидишь. Обещаю, скоро всё встанет на свои места.
Я продиктовала номер бывшей коллеги, а после повисло напряжённое молчание. Я не находила больше слов. В моей голове творилось что-то странное. Здравый смысл сдался и пропустил чувства вперёд в этой неравной гонке. Закралась мысль, что ещё немного и я признаюсь в том, что буду ждать его, как и обычно. Но вспомнив о том, что я только и делала, что находилась в режиме ожидания, я выбросила всё это из своей переполненной ненужными мыслями головы.
— Извини, Тим, мне пора.
Только я хотела отключиться, как услышала его возбуждённый голос.
— Крис?
— Да?
— Я люблю тебя.
Занавес.
Я тоже. Я тоже люблю тебя. Но себя я люблю больше!
Внутри меня вмиг всё снова перевернулось. Казалось, что я сплю и всё это лишь сон, какие мне порой снились. Ведь я не слышала подобных слов очень долгое время, а услышать их от Тимы сравнимо с гигантским цунами. Оно обрушилось на меня, сбивая с ног и заставляя барахтаться в своих же нескончаемых чувствах к нему.
— Спокойной ночи, Тима.
Как никогда я был уверен в своих силах и убеждён, что виновные вскоре понесут наказание.
Я выбрал самый изощрённый способ наказания из всех, что мне приходили в голову. И этот способ очень близко граничит с унижением. Зато он в полной мере обнажит коварную натуру Алины. Может быть это поможет ей встать на путь исправления, кто знает. Если она откажется от такого предложения или попытается скрыться от меня, то, так и быть, я обращусь в полицию. Меня уже ничем не остановить. Я пойду на всё, ради Крис и моего сына. Я доберусь до самого конца, независимо от того, через что мне нужно будет пройти. Даже путём всеобщего позора и осуждений. Плевать! Я доберусь до истины. Я же люблю их и не позволю кому-либо вмешиваться в нашу жизнь.
Как бы ни хотелось уезжать из Прокопьевска, но мне необходимо было поставить точку во всём этом хаосе, который окружал меня.
Я уже выходил из квартиры, но все мои планы спокойно добраться до Новосибирска мгновенно рухнули на бетонный пол. Они разбились на мелкие осколки, поскольку передо мной предстал папаша.
Нарисовался — фиг сотрёшь!
— … только не это, — буркнул я себе под нос.
— Тимофей, как хорошо, что ты дома, — нерешительно пролепетал он, остановившись напротив меня.
Выглядел он, как и всегда — безупречно. Правда, мне ли не знать, что под всей этой внешне идеальной оболочкой, скрывался не самый лучший человек. Одет он был с иголочки, в свой дорогущий деловой костюм. И как же мне было мерзко, когда он окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. Я-то не вписывался в его прекрасный мир вычурности и богатства.