М-да… Это и есть то самое чудо?
Мне ничего не оставалось делать. Я подхватил её на руки и поспешил к машине.
Пока нёс её на руках, во сне она бурчала что-то невнятное, крепко обхватив меня за шею. А я всю дорогу улыбался как Чеширский кот, любуясь её миленьким личиком.
Как только добрался до машины, я бережно усадил её на сиденье и отправился восвояси. Только этот вариант я признал самым оптимальным для нас обоих.
В лобби отеля, где я остановился, одной из первых меня заприметила София. По её вытянутой физиономии читалось, что она крайне удивлена видеть то, как на своих руках я несу ту самую журналистку, которая оставила у неё на лбу здоровенную шишку.
— Тимофей Евгеньевич, вам в номер что-нибудь нужно? Воды? Может, врача?
Я отрицательно махнул головой. Неловкая же вышла ситуация.
— Если только психиатра поутру, — пробубнил я сам себе, направляясь к лифту.
Чую, нелёгкая ночка меня ждёт.
Сквозь сон ощутила, как кто-то поглаживает меня по голове и теребит мои волосы. Должно быть, сын уже проснулся.
Прислушавшись, я уловила тяжёлый вздох, который заставил меня сию же секунду распахнуть слипшиеся глаза.
И что у видела перед ними?
Мужскую грудь. Нет, не на картинке! А в натуральную величину. Чтоб меня поездом переехало!
Что вчера было? Память будто отшибло.
— Я чувствую, что ты уже проснулась, — раздался знакомый сиплый голос, отдавая в ухо вибрацией от его груди.
Нет! Только не это!
Не делая резких движений, приподняла голову, а перед собственным носом оказалась сонная моська Тимы.
— Какого…, — в смятении запищала я, — какого это фига ты здесь забыл?
Отпрянула от него и вжалась в изголовье кровати, судорожно накрывая себя клочком одеяла. Но прежде я заглянула под него, чтобы провести детальную инвентаризацию.
Итого: честь на месте, совесть тоже при мне… ну и одежда частично присутствует.
Слава богу. Правда, брюк я всё же не досчиталась.
Какова вероятность, что я сама их сняла? Нулевая, думается мне.
— Мы же не…? — заикалась не в силах вымолвить фразу.
— Нет, что ты? Как я мог? Ты же была в отключке, — сказал он с напускным видом.
Тима повернулся на бок и начал вести со мной игру в гляделки, вгоняя меня в водоворот неслыханного позора.
Пользуясь случаем, я так же решила не оставаться в стороне. Вскользь прошлась взглядом по крепкому телу, на котором теперь, определённо, больше мускулатуры. Пресс у него вообще как будто накладной. Или рисованный, прям как и татуировки, которых я раньше не видела.
— Ты не мог бы выйти? Мне нужно одеться, — буркнула, когда поняла, что он может бесконечно пялиться на меня.