— То есть, всё это ничего не значило для тебя?
— Нет! — уничтожающе отрезал он, вынуждая меня вздрогнуть всем телом.
— Ха! Вот видишь! А я уже надумала себе всякого! — чуть было не рассмеялась ему в лицо, услышав этот тон, леденящий душу. Я соскочила с дивана и направилась в кухню, чтобы он не увидел, как его слова на самом деле уязвили меня. — Я не хочу, чтобы ты вводил меня в заблуждение, потому что этот поцелуй для меня точно что-то, да значил.
— Но что? — рассерженно выдал он, поднимаясь с дивана следом.
— Я же любила тебя, дурак ты безмозглый! Ты думаешь мне вот так легко притворяться, как делаешь это ты.
— Я не притворяюсь! С чего ты взяла вообще? — нахально развёл он руками. — Я самый что ни на есть настоящий!
— Ты делаешь всё для себя. Совершенно не думая обо мне и о моих чувствах к тебе!
Он моментально поменялся в лице. Если до этого Тима был рассержен, то в настоящий момент он стал настороженным и даже немного заторможенным от потаённого смысла, произнесённых мною слов.
— У тебя что же, до сих пор остались чувства ко мне? — находясь в оцепенении, спросил он.
Тима затаил дыхание. Не моргал, не дышал и не двигался. Он ждал. Ждал, когда я отвечу, а я всё медлила, боясь сболтнуть лишнего. Слова рвались наружу, разрывали грудь, но я намеренно сдерживали эту словесную атаку. Но в результате поняла, что в этом нет смысла. Я и так уязвлена.
— Ты хотел правды? — обречённо пожала плечами, присев за стол. — Все эти пять лет мне удавалось прятать свои чувства где-то глубоко внутри себя. Мне кажется, что я и не переставала любить тебя ни на одну жалкую секунду, но, к счастью, я научилась со всем этим справляться, а ты снова ворвался в мою жизнь, и ведь непонятно для какой цели.
— Что? Ты любишь меня? — стоял как громом поражённый.
— Не знаю! Наверное, люблю, — выдохнула я, в отчаянии опустив голову на прохладную поверхность стола.
— Тогда это всё меняет!
— Что?
Он решительно направился в мою сторону, огибая кухонный островок. Нет, он бежал ко мне. Встретившись с его хищный взглядом, я машинально приподнялась со стула и попятилась от него к окну. В голове пронеслась мысль, что он хочет подойти и высказать всю правду прямо в лицо, например то, какая я набитая дура. Думала он скажет что-нибудь грубое, но не менее правдивое, но Тима, к моему удивлению, обхватил моё лицо ладонями и, расплываясь в счастливой улыбке, впился в мои губы.
Я не знала, как реагировать на эту резкую перемену настроения. Я уже хотела отстраниться от него, но вдруг поняла, что этот поцелуй был самым искренним из всех поцелуев, которые у нас когда-либо были.