— От нас не убудет, если вы недельку во время ремонта здесь обедать будете! — возмущалась Мария Александровна. — Вы же устаёте, а ещё ехать куда-то и есть непойми что!
Уставшим никто не выглядел, разве что, от возмущений кто устал, но это быстро растворилось, когда Мария Александровна достала противень с котлетами, приготовленными, видимо, ещё утром, пока я спала.
— Вот, и тёпленькое всё! Сейчас подогреем пюре и всё.
В общем, обед сегодня ожидался большим.
Я чувствовала себя неуютно оттого, что кто-то да и бросал на меня любопытный взгляд. украдкой, думая, что я не замечаю. Я замечала, вот только одного не могла понять: природу этого любопытства. Моя беременность? Наверное, потому что сейчас из особенного со мной был только мой живот.
Мария Александровна пархала у плиты, рабочии сходили и по её приказу вымыли руки и только после этого сели за стол, где, к счастью, всем хватило места.
К счастью, сейчас даже ядерная война не смогла бы испортить мне аппетит, поэтому прекрасный обед помог мне, пусть и ненадолго, отвлечься от косых взглядов. Мне не сказать что было неуютно, просто хотелось ощетиниться и рыкнуть: “Чё пялишься?” — вот только демонстрировать эту свою сторону при бабушке и дедушке моих дочери и сына не хотелось. Они считали меня милой девушкой, пусть и дальше считают. В конце концов, отчасти это действительно так.
Еда из тарелки пропала так быстро, что я даже и не заметила. Мне от этого факта стало так грустно, что я едва не расплакалась. Чёртова истеричка, блин! Держать себя в руках получалось с трудом. К счастью, Мария Александровна в который раз удивила меня своей проницательностью:
— Ева, добавки? — моя грусть сразу же куда-то делась, и я, не успев даже этого осознать, улыбнулась и кивнула, подавая женщине тарелку.
После второй порции, которая была такой же объёмной, как и прошлая, мне стало куда как лучше. К тому времени, как я доела, из-за стола вышел последний из рабочих, что позволило мне спокойно спросить Марию Александровну:
— А можно я выйду погулять во двор? Воздух там, всё такое…
Альфа посмотрела на меня таким удивлённым взглядом, что я стушевалась, но, как оказалось, никто не собирался мне отказывать:
— Конечно! Вот я старая калоша, как могла только забыть… Осекай меня с моей заботой! А то в идеале для безопасности будешь у меня спать и есть целыми днями, — она хихикнула, вставая из-за стола. — Одевайся, я пока со стола уберу, потом помогу тебе спуститься. Одна прогуляешься или мне с тобой походить?
Я мысленно сжалась и ответила:
— Одна.
— Хорошо, — спокойно ответила мне самокритичная альфа. — Тогда неси телефон, дам тебе свой номер, чтобы был, и, если трудно на крыльцо подниматься будет, позвонишь, я помогу. И если нехорошо себя почувствуешь, сядешь на скамейку, и мне позвонишь, не геройствуй.