— Вместо Подачи у него будет Семя, — сказал ОгнеЛисс. — Взамен риса он посадит его, и оно вырастет и превратится в его собственный Источник, продукцию которого он будет использовать, как пожелает, — не полагаясь на Источник, которым владеют живущие за тысячу миль чужаки.
— Идиллическая картина, — сказал капитан Нэйпир. — Увы, она очень многое оставляет недосказанным. Это ваше Семя — оно ведь не просто фабрика по производству пищи. Потенциально оно — оружие, перед разрушительной силой которого пасуют ядерные бомбы Елизаветинской эпохи. Вот я, как ты уже, наверное, понял, живу на атлантской территории, где владение оружием строго контролируется. Дети и женщины Атлантиды могут ходить где угодно и не бояться насилия. Но рос я не там. Нет, я рос в занюханном клаве, где владение оружием никак не регулировалось, и мальчишкой часто натыкался в нашем квартале на мёртвые тела, исполосованные жуткими шрамами от «штамповалок». А вы собираетесь отдать технологию, в миллион раз более опасную, в руки людей без образования, без нравственного стержня и здравого смысла, — здесь капитан метнул вызывающий взгляд на маршала Вуковича. — Если ваш план сработает, мы все обречены; так что, если хотите вырвать у нас информацию под пытками, приступайте! Мы все торжественно клялись Богу и королеве и скорее умрём, чем нарушим клятву.
После этой дерзновенной речи, — каковая, надо сознаться, весьма укрепила мой пошатнувшийся было дух, — ОгнеЛисс будто взбесился и, не удержи его Карл Четырёхколёсник с одним из своих приспешников, придушил бы беззащитного капитана Нэйпира прямо на наших глазах!
— Ладно же! — вскричал ОгнеЛисс. — Ты будешь первым, раз уж ты военный и, скорее всего, нужной нам информацией не владеешь. Мы проверим тебя на прочность, капитан, а твои спутники пусть наслаждаются зрелищем. Посмотрим, что они запоют, увидев, как тебя раз за разом превращают в скулящий комок!
Маршал Вукович без лишних слов кивнул технику, и тот нажал на контрольной панели ряд механических кнопок, дёрнул рычаг. От электрического разряда капитан Нэйпир невольно вскрикнул и забился в верёвках.
Элементарная благопристойность запрещает мне описывать в подробностях следующие несколько часов; довольно сказать, что капитан Нэйпир оставался насколько же непреклонным, насколько Карл, ОгнеЛисс и маршал Вукович — жестокосердными, и что никто не хотел уступить, покуда мой друг не обвис без сознания в своих путах. Одного из приспешников Карла послали за ведром воды. Пока мы его ждали, три заговорщика шептались в дальнем углу, а мы с доктором Нкрумой смотрели друг на друга; не требовалось слов, чтобы обменяться мыслями: кто из нас на очереди, и окажемся ли мы столь же стойкими?